Тень чужака - стр. 19
– Хайди… Я…
– Идиот… – Разъяренно прошипев это в его сторону, Хайди вышла из бара.
Высокий полицейский, тронув Шутова, сказал:
– Пошли.
Спустившись вместе с Шутовым на лифте, полицейские усадили его в стоящую перед отелем патрульную машину. Эд и усач устроились вместе с ним на заднем сиденье; третий полицейский, сидевший за рулем, спросил, обернувшись:
– К нам?
– Угу. – Усач зло покосился на Шутова: – Ну ты вывел меня из себя.
Машина рванула с места. Минуты три они катили по набережной; затем, резко повернув руль, водитель мягко затормозил у входа в полицейский участок.
Выйдя вместе с двумя полицейскими, Шутов поднялся по ступеням. Участок был типовым: у входа сидел караульный с сонным лицом, дальше, за коротким коридором, в комнате дежурного, скучал за столом немолодой сержант. Увидев вошедших, сержант, будто спохватившись, взял чашку с кофе. Сделал несколько неспешных глотков.
– Пришлось вернуться, – сказал усач. – Вот взяли одного. В «Тики Коув».
– Вижу. – Сержант поставил чашку. – Что там с ним?
Сержанту было под сорок. Он был белым, с широким лицом, стрижкой бобриком, крепкого сложения. Вглядевшись в него, Шутов вспомнил: этот сержант был среди других на инструктаже в городском управлении полиции. За день до начала операции. Похоже, сержант тоже его вспомнил. Или, во всяком случае, пытался вспомнить.
– Да так, – сказал усач. – Полный набор. Дебоширил в «Тики». Уложил троих. Незаконное ношение оружия. Я с ним разберусь, сэр.
– Подожди, подожди. Говоришь, незаконное ношение оружия?
– Так точно.
– Где это оружие?
– У меня.
– Покажи-ка.
Достав из кармана кольт, усач протянул его дежурному. Тот, поставив чашку, взял пистолет. Внимательно осмотрев, положил на стол. Сказал, предварительно кхекнув:
– Ладно. Сними с него наручники.
– Но, сэр…
– Я сказал: сними наручники.
Помолчав, усач пожал плечами:
– Хорошо. Есть, сэр. – Сняв с Шутова наручники, начал было снова: – Но, сэр…
– Придержи язык. – Сержант посмотрел на Шутова: – Простите, ваше полное имя?
– Майкл Шутов.
– Майкл Шутов. – Сержант, конечно, все уже понял. – Вы можете…
– Он назвал совсем другое имя, – сказал усач. – Он назвался Джоном Смитом.
– Паркинс… – Сержант сморщился так, будто съел что-то горькое. – Паркинс, ты уже год как разводящий. Или нет?
– Так точно, сэр, я должен был предупредить вас, что нам он назвал совсем другое имя.
– Паркинс, ты меня убьешь… Вообще, за что ты задержал этого человека?
– Он поднял шум в «Тики».
– Поднял шум… Что значит «поднял шум»?
– Дрался.
– Ты видел, как он дрался?
– Нет, но это видел Кони.
– Кони?
– Да, Сэм Кони, бармен. Вы его знаете.
– Не помню. Ладно, Паркинс… Причину драки выяснил?
– Нет. – Паркинс снял фуражку. – Не выяснил.
– Прекрасно. Но наручники надел.
– Но, сэр…
– Паркинс, послушай… – Сержант сделал вид, что смотрит за спину Паркинса, туда, где за окном светлела река. – Послушай, ты мог бы между делом поинтересоваться: может быть, этот человек – сотрудник полиции?
– Сотрудник полиции?
– Да. Ты поинтересовался? Или нет?
– Нет. Когда мы с Эдом вошли, там лежало три трупа. В смысле, оглушенные. Три парня, которых он вырубил. Он сам признался.
– О, дьявольщина… – Сержант посидел несколько секунд, опершись лбом о ладонь. – Сам признался… Ладно, Паркинс. Все. Свободен. Садись со своими людьми в машину. И продолжайте службу. Ясно?