Тень Брата - стр. 4

Машина подъехала к массивным стальным воротам, Миша нажал на пульте кнопку, и створки медленно поползли в стороны. Двор был небольшой, как и сам дом. Заасфальтированная дорога длиной около ста метров тянулась до противоположного конца обнесенного трехметровым каменным забором участка и заканчивалась небольшой крытой стоянкой на шесть автомобилей. Там стояли большой черный джип «Лексус LX 470», серая «Шкода Октавиа» и карамельного цвета «Порш Панамера». Слева от дороги тянулся кирпичный двухэтажный дом с двумя французскими балкончиками. Выглядело строение очень изящно. Несмотря на то что дом занимал целых четыреста квадратных метров, громоздким он не выглядел. Соломон вышел из автомобиля и улыбнулся, взглянув на «порш» Давида – сын был дома. Миша тем временем попрощался и сел в свою «шкоду», прогревая ее, перед тем как уехать.

Спустя полчаса Раппопорт сидел в кресле в своем кабинете на втором этаже и наслаждался пением скрипки – Давид в соседней комнате играл музыку из кинофильма «Список Шиндлера».

Звуки печальной мелодии проникали в самое сердце Соломона, разрывая его на мелкие кусочки. Он думал о том, к чему может привести нынешняя ситуация. В России всегда было опасно иметь много денег – в любой момент можно было стать жертвой какого-то жадного до денег чиновника, который не погнушается отобрать все до последней копейки. И это в лучшем случае! А могут еще и в тюрьму посадить, ведь сфабриковать дело ничего не стоит. А если честно, то и повод придумывать не нужно. Соломон вспомнил своего брата Леню, которого убили в 1995 году. Начало всему бизнесу было положено благодаря брату, а теперь… Холодок пробежал по спине мужчины, едва он представил, что его могут сделать нищим и упечь в тюрьму. За себя Соломон не боялся, но что будет с Давидом? Не дай бог парень останется один! Для отца такая ошибка непростительна.

Тем временем скрипка окончила свою печальную песню, спустя минуту открылась дверь в кабинет, и на пороге появился высокий стройный парень с русыми волнистыми волосами, печальными голубыми глазами и доброй улыбкой. Лицо его излучало доброту. Сразу было видно, что перед вами действительно порядочный человек с ранимой душой и открытым сердцем. От отца Давид унаследовал лишь длинный нос с горбинкой и походку.

– Папа, привет! – радостно улыбнулся Давид и быстро подошел к отцу.

– Здравствуй, родной! – Соломон поднялся из кресла и крепко обнял сына. – Как дела? Как учеба?

– Все хорошо, пап! Ждал тебя, хотел кое-что спросить!

– Да шейфеле1, все что угодно, – ласково ответил Соломон и снова устроился в кресле, приглашая сына сесть напротив.

– В общем… – Давид сел на стул и, неловко поерзав, наконец-то решился: – Пап, в июле… я понимаю, что рано еще, но все же… есть скрипач один. Очень хороший! Дэвид Гаррет его зовут!

– И? – Соломон постарался приободрить сына, видя, что парень отчаянно стесняется. – Говори. Что ты тянешь, сынок?

– Одним словом, я хочу поехать на его концерт. В июле.

– Так сейчас январь, дорогой мой, – засмеялся отец.

– Да, конечно, – кивнул Давид. – Но билеты заранее купить надо… и… там виза нужна.

Соломон удивленно вскинул брови:

– Какая виза? Что, концерт не в России?

– Нет. Он в Риме. А у меня шенген заканчивается в марте…

Соломон мгновение молча смотрел сыну в глаза, потом по-отечески добро улыбнулся и сказал: