Тень - стр. 10
Рыцари обнажили мечи.
– Это глупо— не согласился Вовжик. – ему надо закончить рисунок. Для этого нужна кровь и пентаграмму должен чертить живой человек. Если и устраивать засаду, то у рисунка в главной зале.
Тамплиер упорствовал и не хотел слушать доводы. А его пылкая речь возымела действие на оставшихся рыцарей. Похватав оружие они устремились за Жан Жаком.
Вовжик обернулся к Добрыне.
– Я с тобой лях. Пойдём встретим тень у пентограммы.
Русич прицепил ритуальный меч к поясу и взял бердыш.
– А ты Емельен с рассветом пошлёшь голубя к инквизиторам. А сам ноги в руки и бежать подальше отсюда.
Пономарь мотнул головой и после того как рыцари вышли щелкнул задвижкой.
* * *
Жан Жак опаздал, о чем свидетельствовали истошные крики умирающих в страшных мучениях людей.
– Ну вот теперь между привратником и воротами только мы Русич.
– Не дрейфь лях, раньше смерти не умрем.
Когда рыцари вошли в залу, монах был уже там. Перепачканными по локоть кровью руками, он дорисовывал магический контур.
Почуяв нас тварь остановилась. Монах обернулся и посмотрел на крестоносцев с высока.
– Предначертанное не остановить. – голос демона леденил душу, навевая ужас.
Вовжик бросился на него размахивая огромным клинком.
Монах легко увернулся от меча и отстучал в грудь ляха серию прямых ударов. Вовжик обмяк и присел. Добрыня шагнул к твари размахивая бердышом.
Монах нырнул под летящее лезвие и обнажил стилет.
Но не тут то было. Годы боев превратили Русича в опытного воина. Мощный удар рукоятью огромного топора опрокинул монаха на камни залы. Рубящий удар был молниеносен. Но сталь впилась лишь в обветшалую рясу монаха. Тварь мгновенно трансформировалась став тенью.
Пришедший в себя Вовжик плеснул в неё святой водой из мензурки.
От тени отвалился большой кусок и тут же материализовался в жуткую зловонную слизь.
Тварь отошла к центру пентаграммы и начала ритуал. Глухое утробное рычание наполнило залу. Рыцари бросились к ней но заклятье ударной волны выбросило их за предела контура призыва, а сам контур накрылся сияющим куполом.
Повинуясь зову тени, неупокоенные бросились в главную залу.
Молчаливый монах точно знал, что ему нужно. Едва приметные бороздки в защитных солевая кругах позволили армии призраков прорвать барьер.
Солнечные лучи вспыхнули кровавыми бликами рождая вечернюю зарю, неупокоенные наводнили замок. Но все они следовали четкому приказу и с разбегу угодили в контур расчерченной на полу главной залы пентаграммы призыва.
Почти полторы тысячи душ влились своей эктоплазмой заставляя контур дрожать от запредельного накала магической энергии. Воздух внутри пентаграммы поплыл и пелена начала светлеть. Там за полу-прозрачной дымкой восседая на мертвых скакунах переминавшихся с ноги на ноги улыбались всадники Апокалипсиса. Все четверо из пророческого сна Добрыни.
Русич ещё раз с разбега ткнулся плечом в сияющую стену.
– Это какая то магия. Барьер просто так не пройти.
Поляк вынул из кармана небольшой кожаный бурдюк и прыснул его содержимым на контур. Маслянистое пятно поглотило свечение барьера, растворив защитное заклинание.
Добрыня с удивлением посмотрел на Вовжика.
– Освящённый елей. Из Иерусалима. Бросил на ходу пан и полез в дыру.
Энергия хлестала молниями внутри купола. А пелена почти растворилась.