Тёмный Травник. Сохранить крылья - стр. 3

Словно прочтя мои мысли, старик-знахарь проговорил со старческим брюзжанием:

– Странные дела творятся, если задуматься. Целая группа гоблинов, а с ними волки и опасная мавка, второй день лазят вокруг человеческого посёлка и что-то упорно вынюхивают. Как бы не задумали что дурное против людей. Может, мне в гарнизон послать вестового, чтобы нам прислали ещё охрану?

Я испуганно обернулся на старика и обнаружил, что он улыбается и едва сдерживает смех.

– Да шучу я, ушастый, – поспешил успокоить меня знахарь. – Мне мавка вчера объяснила, кого вы ищете. Просто ты молчишь, Амра, вот я пытаюсь хоть таким образом завязать с тобой разговор.

– Мы есть беглый батрак искать с дальняя ферма. Много батрак сбегать, хозяин не понимать куда и почему уходить работник, – проговорил я, нарочно коверкая слова.

Но старик в ответ лишь ещё сильнее заулыбался и укоризненно покачал головой:

– Эх, не умеешь ты врать, гоблин... Да ни в жизнь я не поверю, что жадный Кариз станет разыскивать своих пропавших работников, особенно под конец сезона, когда подходит время оплаты. Для него пропали батраки и хорошо – расходов меньше.

Я задумчиво посмотрел на своего умудрённого долгой жизнью собеседника... и решил рассказать ему всю правду, как есть, ничего не скрывая. И даже говорил нормальным человеческим языком без косноязычного «гоблинского акцента». Умар Костоправ слушал мой рассказ про уничтоженных волкодлаков и обнаруженное логово оборотней очень внимательно, ни разу не перебив. Когда же я подошёл к моменту обнаружения цветной ленточки и своих подозрений насчёт сбежавшей темноволосой женщины, знахарь проговорил задумчиво:

– Эту беглянку зовут Белла, и я всегда с самого первого дня знал, что она непростая. Невысокая коротко стриженная девица, появилась у нас в посёлке месяцев пять назад. Хозяин фермы Кариз как раз весной набирал батраков на посевную и меня попросил проверить эту работницу – выглядела она уж слишком худющей, забитой, нездоровой какой-то, словно больной. Да и волосы её короткие тоже подозрения вызывали – это какая же девушка станет нарочно косы свои обрезать, красоту женскую портить, разве что после тифа или другой болезни сами выпали.

Старик помолчал немного, словно вспоминая, затем продолжил заметно тише:

– Тогда живота у Беллы не видно было совсем, никто и не догадывался, что она в положении. Но мне при осмотре она сразу всё выложила про свою беременность. Рассказала, что сбежала от непосильного труда, побоев и унижений, да и от каждодневных приставаний хозяина, который ей совсем прохода не давал. Поведала, что волосы ей прежняя хозяйка обкорнала, чтоб мужика у неё не уводила. И я пожалел девицу, не стал Каризу ничего говорить про её беременность, иначе не взял бы он такую работницу.

– А в чём же тогда её странность проявлялась? – заинтересовалась лесная нимфа. – Пока что по описанию выходит обычная забитая селянская девушка с непростой судьбой.

Старик почему-то смутился и закашлялся, потом совсем уж едва слышно продолжил свой рассказ:

– Каждая вынашивающая ребёнка женщина просит помощи у знахаря – лечебные эликсиры там, целебные травы, обезболивающие для родов. Список этот испокон веков известен, он каждый раз один и тот же. Отвар из лугового вереска, чтобы плод развивался и в нужное время повернулся головой вниз в утробе. Напиток из дикого мёда, белой ромашки и зверобоя, который сил придаёт роженице. Много чего женщинам нужно, и всё для них я могу приготовить. Но Белла просила у меня совсем другое. Волчью петрушку. Красную мандрагору. Ядрёный сонный эликсир, который и горного великана с ног свалит. Откуда у забитой бедной селянки находились деньги на дорогие эликсиры? Не вяжется это с её историей. Да и не знаю уж, зачем ей сонное зелье было нужно, но волчья петрушка кроме своего дурманящего эффекта известна тем, что не даёт оборотням сменить обличье. Уже тогда я догадался и начал за молодой женщиной присматривать, но всё же не стал выдавать Беллу селянам, так как вела она себя тихо. Да и опять же волчья петрушка – не хотела девка зверем становиться даже в самый разгар полнолунья. Но срок родов неминуемо подходил, укрыть правду от баб-повитух не получилось бы, и потому Белла сбежала вместе с племянниками.