Темный секрет леди Чандлер - стр. 45
— Нет. Главное — больше не ввязывайся во всякие протестные акции, — ответил он, и уголки его губ дрогнули.
Агата с облегчением выдохнула. Оливер на этот счет был другого мнения. Ханна принесла десерт, и ненадолго беседа прекратилась. За ложечкой сладкого суфле Агата раздумывала, как бы аккуратно подобраться к еще одному животрепещущему вопросу. В своем воображении она прокручивала этот диалог сотни раз и всегда находила слова, которые помогали мягко, не роняя собственного достоинства, заявить Райлиху, что после церемонии она будет единственной женщиной в его жизни. И он непременно соглашался, но в реальности все складывалось куда менее удачно. Да и могла ли она многого требовать? В ее-то положении...
— Райлих, — Агата осушила бокал ильса, — ты должен знать... Несколько лет назад, когда я написала письмо...
— Нет, — Райлих перебил ее и покачал головой, — не будем ворошить прошлое. Его не изменить. — Окинув Агату взглядом, теперь уже он выпил залпом остатки илса и добавил: — Зря ты надела это платье... Оно напоминает о том, что я хотел бы забыть.
Слова Райлиха больно ранили. Губы Агаты задрожали. Она поняла: правда о том, как ее вынудили написать письмо, ничего не изменит. Сожаление — вот чем пропитано для него их прошлое.
— Но почему? Между нами были настоящие чувства. Да, мы так и не дошли до конца, но наши встречи одни из самых счастливых воспоминаний для меня. — Это признание далось Агате непросто, но она все еще цеплялась за надежду наладить с Райлихом связь. — Я сожалею, что после расставания ты потерял должность.
— Мы? Мы не дошли до конца? — Он с горечью рассмеялся. — Дорогая, я дошел и потерял все, что мне было дорого.
— Потеря должности — это еще не конец света, — произнесла Агата, чувствуя, что начинает оправдываться.
— Правда?! Для какого-нибудь лорда, прожигающего наследство, может быть, и нет.
— Но ты ведь смог снова подняться, — ответила она, испытывая отвращение от того, как жалобно звучит ее голос.
— Смог, но слишком поздно. Останься я работать тогда на твоего отца, и моим родителям не пришлось бы жить в порту. Деньги, Агата, немного денег, и они были бы живы. — Его голос дрожал от гнева, и он прикрыл на секунду глаза, чтобы успокоиться.
Звенящая тишина повисла в гостиной.
— Прости, — прошептала Агата, не зная, как еще загладить свою вину и принести Райлиху хоть какое-то подобие облегчения.
Она опустила взгляд. Ком застрял в горле, но она приказала себе не плакать, так как не хотела выглядеть жалкой.
— Не думай, что я виню тебя во всем. Нет. Ты была обычной восемнадцатилетней леди из благородной семьи. И твое решение отказаться от жизни с простолюдином вполне понятно. — Он отложил салфетку в сторону, будто взвешивая, не лучше ли сейчас уйти, но все же продолжил: — Признаюсь, какое-то время я был безумно зол, что ты не сообщила о разрыве наших отношений лично и попросила отца передать коробку с письмами. Но ведь у аристократов это в порядке вещей. Тебя так воспитали. Было глупо ожидать другого. Так что не нужно извиняться, Агата. Единственный, кто виноват во всех моих напастях и потерях — это я сам.
Он резко встал и бросил на прощание:
— Спасибо за ужин. Мне пора.
Агата наблюдала, как Райлих повернулся к ней спиной и вышел из столовой. Ей не верилось, что он и вправду вывернул на нее все свои чувства, а затем бросил. Решимость требовать от Райлиха верности сошла на нет. Теперь она осознала, каким станет их брак. Золотой стандарт высшего света — идеальная пара на публике, а за дверьми родового особняка чужие люди. Она будет растить детей и видеть в них смысл жизни. Он — зарабатывать деньги и посещать любовниц. От этой картины в душе Агаты что-то треснуло, надломилось... Жгучая боль вырвалась наружу и потребовала решительных действий.