Тёмный рассвет - стр. 3

Она никак не могла неправильно застегнуть ремень либо поставить карабины вверх ногами. Здоровая или больная, она никогда не пошла бы на спуск без страховки.

“Это я мог бы такое учудить. А она всегда ворчала на меня, что я рассеянный и когда-нибудь попаду в беду. Но Мелони… нет!”

Сильвион врёт. Эта мысль шокировала Майлза. Ему показалось, что он проваливается в какую-то чёрную дыру и комната уносится от него. Но почему! Для чего Сильвиону выдумывать такую ужасную историю? Зачем ему лгать?

Сильвион прикрыл глаза рукой:

– Я искал её, но… там был лёд … расселина в леднике…

Вот! Нет тела. Он говорит, что нет тела. Майлза обдало жаром. Глаза Сильвиона ещё больше убедили его в том, что интуиция не подводит его.

Сильвион говорил с опущенными в пол глазами и неотрывно смотря на кафельную голландскую плитку, которой была выложена прихожая. Но теперь, когда Сильвион дошёл до последних объяснений, его взгляд скользнул на Майлза. Он вдруг уставился на его ноги, затем вновь на плитку и вновь на ноги. Тогда и Майлз посмотрел на свои ноги.

“Мои носки! Он рассматривает мои носки. Один белый, другой чёрный… И он это заметил! Вид моих разных носков отвлёк его, но он продолжает говорить, как актёр, который настолько часто произносит один и тот же текст, что уже играет свою роль как автомат”.

Гнев обжёг душу Майлза, заполнил всё его существо и вытеснил все другие чувства. Он пронзил Сильвиона тяжёлым взглядом. И хотя тот стоял очень далеко, Майлз видел всё достаточно хорошо, чтобы понять наверняка: парень врёт! Может быть, он совершил нечто… ужасное.

” И он не может показать нам тело Мелони… Либо, возможно, нет никакого тела, потому что Мелони жива! “

Да! Майлз воспарил на крыльях надежды.

“Это всё обман. Не существует причины, по которой Мелони могла погибнуть. Всё, что мы должны сделать, – это заставить Сильвиона сказать правду”.

Но больше никто не заметил фальши. Все слушали, как Сильвион продолжал рассказывать свою историю, и верили ему.

– Я не мог оттуда выбраться, пока погода не улучшилась… мне пришлось просидеть в палатке несколько дней. Я очень ослабел, но мне удалось кое-как подать сигнал бедствия альпинистам. Они спасли меня. Меня вытащили… А её…было слишком поздно её искать. Я знаю, никто не мог бы спастись во время такой грозы… – И он замолчал.

Рейнджер стал было говорить о плохих погодных условиях, о работе спасателей… Но тут мать Майлза как-то странно захрипела и начала сползать на пол.

– Мама! – испугавшись, вскрикнул Майлз.

– О, Майлз! Произошло несчастье! – Папа Майлза лишь сейчас заметил присутствие сына.

“Отец волнуется за меня. Он не понимает… Я должен сказать ему…”

– Папа, – начал он торопливо, – послушай, есть кое-что…

– Майлз! – Мать протянула к нему руку. Её тихий голос был спокоен, даже чересчур спокоен, но в глазах мелькнуло безумие. – Мне так жаль, сынок. Произошло ужасное… – И она, потеряв сознание, повисла на руках супруга.

Папа Майлза пошатнулся, и рейнджер вместе с шерифом кинулись ему помогать. Они подняли мать и понесли в комнату. Её голова моталась из одной стороны в другую на тонкой шее, рот и глаза были приоткрыты. От испуга у Майлза подкосились ноги и закружилась голова. Он боялся, что тоже потеряет сознание.

– Куда можно…

– Туда, на диван, – сказал отец одновременно с шерифом.