Тёмный путь - стр. 44

– Братья Божьей семьи! – так начал снова раввин. – Страдания, гонения, скитания – удел наш; но Всемогущий когда-нибудь выведет народ свой из неволи и приведет в Землю обетованную. Враг восстал на нас с мечом, но мы положили золото на чашу гнева Божия, – да умилостивится! Враг силен своими полчищами, но у нас есть чем купить их. Он сосет кровь из нас и чад наших. Мы сосем из него золото. Он сделал кантонистами детей наших. Но это маленькие львята, которые вырастут, посеют раздор в полках его и растерзают его внутренности. У него сила, у нас хитрость. Мы лисы Самсона и пожжем хвостами своими пажити филистимлян. Глада и разорения выпьют они полную чашу. Матери и жены их проклянут свою плодоносную силу, видя, как чада их у ног их будут умирать с голоду. Мы, тощия кравы, пожрем жирных крав, но сперва выдоим все сосцы их. Смерть филистимлянам! Смерть врагам народа Божьего!

Я передаю, насколько могу, и припоминаю самый смысл речи, или вернее, то впечатление, которое произвела она на меня тогда, но я не могу передать того впечатления, которое произвела она на это собрание из семи человек. По мере того как говорил раввин, он, видимо, более и более вдохновлялся; но точно так же разжигались и его слушатели, и когда он громким голосом произнес: «Смерть врагам!» – то все они вдруг представили каких-то бесноватых с лицами, искаженными злобой. Они вскочили и громко закричали: «Смерть врагам!» И только один Кельхблюм махал руками и шикал, постоянно оглядываясь во все стороны. Очевидно, он был из всего собрания наиболее осторожный или трусливый.

«А что? – подумал я. – Если теперь хватить из пистолета и посмотреть храбрость народа Божия?» И эта мысль показалась мне тогда до того забавной, что я едва удерживался, чтобы не прыснуть со смеху.

Когда собрание успокоилось и снова уселось, то раввин обратился к высокому, седому еврею, который сидел по правую его руку, спиной ко мне, и сказал:

– Именитый вождь востока! Тебе первое слово. Поведай, что сделано в твоей стране.

Еврей встал. Мне была видна только широкая спина его и большая голова, на которой во все стороны торчали, как копна, седые курчавые волосы, окружавшие маленькую лысину. Он говорил, сильно жестикулируя, отрывочно, глухим голосом, как-то странно захлебываясь и передергивая плечами.

– В последние пять лет мы сильно подвинулись, – говорил он. – Семья Божья увеличилась почти вдвое. Теперь нас уже 8000… В прошлом году вы, вероятно, слышали, в Саратове возникло дело об убиении двух нечистых младенцев (здесь он вставил несколько еврейских слов или терминов, так что я не мог понять его). Это дело нам стоило 50 000, и мы приказали Бэп Ицскуэ, чтобы он не усердствовал через меру. Ибо все крайности стоят много денег, страшно много!

И почти все собрание закивало головами и заговорило.

– О! Вей! Правда!.. Много гелд! Ай, ах! Много гелд!

– Мы завели маленький кагал в Астрахани, – продолжал «вождь востока», – мы учредили агентуру в Сарепте; а на севере, в царстве Казанском, мы успешно конкурируем с татарами. В Оренбурге мы владеем конторой, которая следит за всей восточной торговлей. Мы имеем свой караван и приказчиков, или агентов, во всех крупных фирмах. В Ирбите у нас 120 братьев, а во время ярмарки приезжает еще 40 человек. Вот вкратце все, что сделано нами на востоке. А вот вам отчет в цифрах и сведения обо всем по целому краю.