Тёмный маг. Книга 11. Запутанный путь - стр. 21

– Он убил человека! Забил его насмерть какой-то хреновиной собственного производства! – медленно проговорил я, глядя на Леонтьеву в упор.

– Тот человек усомнился в правильности его выводов. И это был обычный микроскоп. Как и все учёные, доктор Вольф бывает слегка несдержанным…

– Слегка несдержанным? – я несколько раз моргнул. – А что будет, если я усомнюсь в чём-то в его присутствии?

– О, не волнуйтесь, вас Сергей Валентинович уважает и слегка побаивается. Кроме этого, не думаю, что его темперамент возобладает над здравым смыслом, когда на вас работают такие люди, как Гаранин, Рокотов и Эдуард Пастель. Да и к тому же вы будете его непосредственным начальником, и можете сделать самую страшную вещь в его понимании: вы можете его уволить и выкинуть из лаборатории, являющейся смыслом его жизни, – тщательно подбирая слова, ответила Тамара.

– Почему мне кажется, что вы что-то недоговариваете, Тамара Дмитриевна? – прищурился я, пристально глядя на смутившуюся ещё больше Леонтьеву.

– Дмитрий Александрович, с Вольфом у нас как раз возникла небольшая проблема. Думаю, ничего слишком страшного… Он, как бы помягче выразиться, умер, – она наконец сумела подобрать слова, выдавив из себя последнюю фразу.

– В каком смысле умер? А зачем вы тогда рассказывали мне о том, какой он гениальный ученый? – у меня начала болеть голова, и я помассировал виски, стараясь разогнать её.

– Понимаете, физически он не умер. Вольф сейчас находится здесь, в СБ, под охраной и знакомится с сотрудниками научного отдела. Но… Дмитрий Александрович, вы газету утреннюю сегодня читали? – и Тамара придвинула мне лежащую на краю стола газету.

– Нет, ещё не успел, – чувствуя, что ничего хорошего меня не ждёт, я схватил газету.

– Третья страница, – пискнула Тамара и зажмурилась.

Я сразу же нашёл статью, о которой говорила Леонтьева. Прочитал. Потом прочитал ещё раз. После чего удостоверился, что это художество не вышло из-под пера моего любимого Глагольникова. Сложил газету и медленно поднялся на ноги. Теперь стало понятно, о каком недоразумении говорил Соколов получасом ранее, и от чего Ваня получил шок с лёгкой прострацией.

– Где Гаранин? – тихо спросил я, потому что в печать это творение нашего пресс-отдела могло попасть только с моего одобрения или с одобрения моего заместителя.

– Полчаса назад был у себя в кабинете. Я ему документы на подпись приносила, – быстро ответила Тамара.

– Отлично, – я развернулся и направился к выходу из отдела кадров. Шёл я медленно, чтобы успокоиться и не прибить ненароком моего слишком одарённого родича, лишив тем самым Рокотова удовольствия придушить его собственноручно.

– Дмитрий Александрович, у меня на утверждение есть ещё одна кандидатура…

Я ей не ответил и даже не дослушал, выходя из кабинета, громко хлопнув дверью.

Выйдя в коридор, я всё-таки сорвался на бег, сбегая по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки и пинком открывая дверь в кабинет моего заместителя.

– Так бронежилет – это амуниция или одежда? – орал Ромка в трубку телефона, мельком взглянув на меня, когда я ворвался к нему, минуя приёмную, где что-то кропотливо доламывали рабочие. – Знаете что? Сейчас я приеду к вам лично, надену на вас бронежилет и выстрелю. И тогда посмотрим, амуниция это или одежда! – Гаранин с яростью бросил трубку на аппарат стационарного телефона.