Темный бог вечности. Червивое яблоко 2 - стр. 77
Теперь взахлеб хохотали уже все, и не обидно, а даже, вроде бы, поощрительно. Но тут толстяк круто оборвал смех и спросил, вперив в Снайпера специфический "допросный" взгляд вприщур – такому обучают в училище еще салажат – первокурсников, так что делал это он, надо полагать, автоматически:
– Не понял?.. ты был аттестован мне как младший лейтенант.
Снайпер замялся, и – была, не была, решил рискнуть.
– Представлен на поле боя при выполнении секретного задания, господин… Но, поскольку документов предоставить не могу, аттестоваться офицером не считаю, так сказать, вправе.
– Что за задание?
– Конвоирование груза в условиях боя, бунта и уличных беспорядков.
– Что за груз? – вкрадчиво спросил толстяк.
Начиналось самое… скользкое, ни молчать, ни колебаться было нельзя. Снайпер шкурой чувствовал, что сознаваться в знании того, что они везли, было смертельно опасно. Он немедленно проорал:
– Это известно только коммодору Корну. Нам было сказано, что это секретный и чрезвычайно важный груз санации, который ни в коем случае не должен попасть в руки мятежников и вообще посторонних.
Толстяк повернулся к свите и вопросительно поднял бровь. Один из свитских тотчас пояснил:
– Главный сопровождающий. Начальник азерского училища санации. Тот самый, что уверял Вашу светлость, что вынужден был направить весь конвой в заслоны от преследователей. И что для непосредственного прикрытия колонны ему вполне хватало этого вундеркинда.
– Откуда там вообще взялись эти преследователи? – буркнул толстяк и снова повернулся к Снайперу. – Каковы были твои функции в конвое?
– А чтобы ничто вокруг не летало, не ездило и даже не ползало.
– Ну и как?
– Мы не довели грузопоезд не по моей вине, там все было разбито, не проедешь, – осторожно сказал Снайпер. Ну, в самом деле, зачем начальству было знать, что ему ни разу не пришлось выстрелить, да еще и что он свидетелей отпустил живыми? Это пусть Корн докладывает, если не побоится показать, что ситуацию не контролировал. Только бы у Комара, у дурака, ума хватило держать язык за зубами.
– Почему не биоп? Обучение в спецроте, что ли, проходил?
– Так точно!
– Специализация – снайпер?
– Так точно!
– Успехи?
– Во всех соревнованиях первое место. Не только у себя на Азере, но и в общеимперских соревнованиях стрелков санации нашего сектора галактики. Аттестация – альфа два ноля.
Свита вокруг толстяка возбужденно зашумела. Толстяк поднял брови и недоверчиво спросил:
– Так-таки и ни одного промаха?
Снайпер как бы позволил себе слегка обидеться.
– За последние два года – ни на одних ответственных соревнованиях. Вон хоть у господина коммодора Корна спросите. Он подтвердит.
Свита снова дружно расхохоталась, а толстяк даже подпрыгивал в своем кресле от хохота и бил в подлокотники пухлыми кулаками.
– Да уж, – с трудом выговорил он сквозь хохот, – он, может, и подтвердил бы, да как у него спросить?
Снайпер похолодел: вон оно, значит, как… откоммодорился коммодор Корн…
– Ну, а сейчас ты нам продемонстрируешь свое искусство, – снова резко оборвав смех, сказал толстяк. Какое оружие предпочитаешь?
– В общем-то, лазерную снайперскую винтовку. Ну, а там – какое дадите.
Дали винтовку. Рум оказался блестяще оборудованным тиром, в котором имелись все мыслимые и немыслимые виды оружия, даже самые запредельные – эти, правда, в виде тренажеров.