Темный бог вечности. Червивое яблоко 2 - стр. 69
Было еще одно обстоятельство, доставлявшее ей немало мучений. Обстоятельство это носило вполне конкретное имя – Серж Кулакофф. По мере развития новой личности, она с ужасом начала понимать, что то чувство, которым она жила, будучи отложенным фантомом, уходит куда-то, тает и вот-вот сойдет на нет вместе с фантом Старой Лайзы. Старая Лайза, которую она теперь упорно называла матерью, сказала ей, что Серж об этой любви знает и, похоже, ее разделяет.
"Но Сержа любила не я, а она, – думала Лайза в смятении. – И кто из нас, дур эдаких, отверг Рекса?"
Рекс ничего не понимал и весело улыбался. Серж все понимал и улыбался грустно.
Сама Лайза, пытаясь удержать гаснущее чувство, со всем пылом, унаследованным от "матери", с головой окунулась в научные проблемы, занимавшие Сержа, чтобы разделить его интересы, и… неожиданно лихорадочно ими увлеклась. Успехи, которых ей за весьма короткий срок удалось добиться, поражали даже Кулакоффа.
Однако доставшаяся ей в наследство от Старой Лайзы пылкость научным направлением исчерпываться не желала. По мере того, как личность ее обретала цельность, осваивала молодость как непреложный факт и собственное органичное свойство, Лайза с паническим ужасом почувствовала, что ее тянет к мужчинам. Не к кому-то одному, конкретному, определенному, а к мужчинам вообще, к мужчинам как… философской категории! Причем она не желала ограничиваться абстракцией, пусть и философской. Она желала иметь их, так сказать, как объективную реальность, всенепременно данную ей в ощущении… во всей полноте физических ощущений.
Чтобы преодолеть это, она еще больше уходила в работу, доводя себя, свой мозг до изнеможения. Она даже была рада постоянно терзавшей ее боли в позвоночнике, благо боль эта, разыгравшись, мгновенно вышибала из головы все посторонние докучные мысли и желания. Привело это, однако, к результату, совершенно противоположному желаемому, поскольку, вкупе с интуитивизмом, ударными темпами в ней принялась развиваться новая личность, окончательно добивая милую старую Лайзу.
Рекс качал головой в веселом изумлении. Серж, который, кажется, уже смирился с ситуацией, качал головой в изумлении унылом. Сама Лайза воспринимала это как "подлянку" со стороны судьбы и готова была кусаться и царапаться. Выход из сложившейся ситуации отыскиваться не желал. Надежды на Рекса не было никакой, поскольку честен он был до идиотизма, копаться в головах своих друзей ему и в голову не приходило.
Троица в каминном зале была живописна до… словом, обхохочешься, даже если у тебя юмор беременной самки гамадрила. Двое, что живописно драпировались в обрывки форменных мундиров, были еще ничего, даже при том, что выглядели проигравшими схватку со стаей крыс. Но вот третий… его она даже не сразу узнала – представьте себе человека, одетого во фрачную пару от Мулен Руж, которой только что вымыли пол на гидропонной ферме! И притом, когда она вошла, это пугало, которое она знала еще в пеленках, сделало на нее стойку. Чисто рефлекторно, понятно, но все равно смешно.
Сделав над собой чудовищное усилие, Лайза сдержала смех и бесконечно серьезным тоном сказала:
– Вот что, ребята, вы, естественно, видите, что я не Рекс Азерски. Я также, понятно, и не госпожа комтесса. И неча корчить понимающие рожи, любезные мои, любовницей господина комта… черт, вице-короля, я тоже не являюсь. Я всего лишь одна из его доверенных сотрудников. У нас тут все просто и даже патриархально. Никаких сервов, лакеев, никаких "исполнителей". Мы все сотрудники господина вице-короля… смешно звучит?.. это еще что, мы считаем себя к тому же и его товарищами и друзьями, да и он нас тоже. Вы отказались представиться и изложить свое дело…