Тёмный 2: В поисках Дзен - стр. 8
– Ч-что ты сейчас сделал? – Нервно заозиравшись по сторонам, спросил он.
– Ну, ты ведь сам попить просил, а никакой подходящей ёмкости, чтобы её в твою клетку протиснуть я здесь не наблюдаю.
– Да, точно, – с интересом разглядывая меня, кивнул он.
Затем, видимо налюбовавшись моей персоной, он кинулся к бочонку и опустил в него голову. В этой позе он простоял не менее двух минут, и я начал опасаться, не утоп ли он там на радостях, но при моём приближении он вынырнул и громко втянул в себя воздух. Постоял, отдышался, после чего снова повернулся ко мне.
– Ты чародей! – Обвиняюще тыкнув в меня пальцем, произнёс он.
– Что так заметно? – Притворно ужаснулся я.
– Как ты сюда попал? Ведь всем замеченным в чародействе запрещено попирать своими ногами земли Повелителя Драконов!
– Это почему запрещено? – Возмутился я.
– Понятия не имею, – пожал плечами малолетний узник. – Несколько лет назад вышел указ, гласящий, что все чародеи, обнаруженные в Краю Драконов, должны быть схвачены и переданы местным мандаринам.
– Кому-кому? – Переспросил я, полагая, что не расслышал.
– Мандаринам. Это высшие чиновники Повелителя Драконов! И что они с ними делают никому не известно.
Значит, меня схватили, чтобы передать каким-то там мандаринам. Что-то нынешнее путешествие у меня с самого начала не заладилось. Сначала недолёт этот, потом оказывается, что здесь магов не жалуют, причём, как я понял, всех без исключения, вне зависимости от цветовой принадлежности. Эх, дикая страна – дикие нравы!
– А сам то ты, жертва любви, кто будешь?
Прежде чем ответить, паренёк поднял подбородок и расправил плечи. Внушительнее выглядеть он не стал, но представился, видимо, по всем правилам местного этикета:
– Я монах из храма Грозовых Туч Ёсай Цинбо приветствую тебя э-э… чужеземец!
– Эзи. Странник Эзи.
– Необычное у тебя имя. Я на твоём месте не стал бы себя так называть.
– Оно с древнего диалекта переводится как перезрелый плод. – Уловив мой непонимающий взгляд, объяснил Ёсай.
– Действительно? – Недоверчиво хмыкнул я.
На старо луазском, моё сокращённое имя обозначало горе. А полное (Эзенгрин то бишь) – горе врагам моим. У папаши было чудное чувство юмора! Слава предкам, старо луазский вот уже пару тысяч лет, как мёртвый язык.
– Что теперь будем делать? – Спросил монах.
На монаха, как раз, он был похож меньше всего – его роже критически не хватало смирения и одухотворённости.
– А что теперь? – Пожал плечами я. – Я пойду по своим делам, а ты к себе в клетку возвращайся. У тебя, вон, скоро серьёзная операция намечается.
– То есть как? – Опешил Ёсай.
– А в чём дело? – Невинно поинтересовался я. – Ты пить просил? Я тебя напоил? Чего тебе ещё надо?
– Но мой… – Монашек залился румянцем, прикрыв ладонями пах. – Ты не можешь меня здесь оставить!
– Ты думаешь?
– Разумеется! Без меня, у тебя никаких шансов отсюда выбраться!
– Я выбрался из клетки. Остальное – тоже не проблема.
Ёсай ненадолго задумался, а затем на его физиономии появилась плутоватая ухмылка.
– Тебе ведь что-то у нас нужно, не так ли? Думаешь, сможешь спокойно путешествовать по этой земле, не зная местных законов, обычаев и правил?
– Никогда подобной ерундой не интересовался, – усмехнулся я.
Конечно же, я слукавил. Управляя страной такими вещами просто невозможно не интересоваться, но тогда я был как бы по ту сторону всех законов и правил. Сейчас же, проводник из местных мне действительно мог пригодиться.