Темные времена. Враг - стр. 30
Три крохотных значка под изящной гардой ярко подмигнули ему, на мгновение сложились в свившегося кольцом, грозно оскалившегося черного дракона, но почти сразу погасли: хозяин не хотел открывать свое настоящее имя.
Темный эльф с уважением поклонился оружию, отдавая дань сотворившему его мастеру, и с величайшей осторожностью спрятал клинки в ножны.
Светлые презирали парные мечи и пользовались лишь длинными сак’раши. Но среди темных нашелся один умелец, рискнувший сломать древнюю традицию. Первым сменил ножны у бедра на более удобные – на спине, а потом ввел в смертоносный танец клинков пару. С тех пор темные не расставались со своими сак’раши и с’сирташи. И это послужило одной из множества причин разрыва между древними родами бессмертных. Когда-то очень и очень давно…
Таррэн упруго поднялся с колен и, раздевшись, смыл в прохладной воде пот и дорожную грязь. Но в лагерь вернулся не сразу, а еще долго стоял, медленно обсыхая на ветру и с удовольствием вдыхая ароматы нетронутого людским присутствием леса. Он любил этот запах – изумительную смесь речной прохлады и насыщенного травяного духа. Любил слушать пение птиц, ровный шум текущей воды, стрекотание сверчков, тихий шорох крыльев ночных охотников – летучих мышей и других крылатых существ, подстерегающих добычу по ночам. Подставлять лицо лунному свету, жадно вдыхать прохладный воздух и впитывать всем существом красоту этого щедрого на чудеса мира, в котором и смертные и бессмертные являлись непрошеными гостями.
Ощущение чужого взгляда пришло внезапно. Как сон, наваждение, смутная тень в глубине леса. Но и его было вполне достаточно, чтобы эльф насторожился, стремительно оделся и, подхватив оружие, шагнул под прикрытие древесных стволов.
Никто не сравнится с перворожденным в погоне. Ничто не ускользнет от бдительного взгляда и чуткого слуха бессмертного, способного различить даже писк летучей мыши на расстоянии в несколько сотен шагов… Но вокруг был самый обычный лес – молчаливый и загадочный, мирный и совсем не враждебный. Только очень уж тихий. Что за шутки? Ведь минуту назад казалось, что здесь кто-то есть, а теперь пусто. Ни шороха, ни звука.
Таррэн немного покружил по окрестностям, выискивая хоть какой-нибудь знак, что недавнее ощущение ему не почудилось, как намедни в Аккмале. Даже рискнул посмотреть вторым зрением, но ничего не нового не обнаружил: те же деревья, та же докучливая мошкара, испуганная белка на ветке, прыснувшая прочь от опасного двуногого, длинная вереница муравьев, штурмующих замшелое бревно, одинокая сова на верхушке сосны, беззвучный мышиный писк – и все. Никаких врагов, никаких шпионов и соглядатаев. Действительно, показалось…
Эльф досадливо поморщился, но отдых был безнадежно испорчен. Поэтому он не стал возвращаться к реке, а двинулся обратно в лагерь, по пути предварительно намеренно пошумев, чтобы сдуру стрелу в лоб не пустили. И здорово удивился, когда по возвращении в него буквально воткнулось полтора десятка пар враждебных глаз.
Он непонимающе моргнул:
– Что-то случилось?
– Ничего особенного, – безмятежно улыбнулся Элиар.
– Человеческий мальчишка пропал, вот они и бесятся, – равнодушно пояснил Танарис. – Уже с полчаса, как ушел седой, но от сопляка пока ни слуху ни духу. Гаррканец тоже исчез. Ах да, еще девчонка (та, младшая, на которую южанин заглядывается) вернулась в изорванном платье.