Темные времена. Враг - стр. 10
Кто-то в караване ахнул, решив, что вот-вот случится беда, но вороной ловко спружинил при приземлении. Резко присел, упершись передними копытами в землю и едва не прочертив в жесткой траве длинную борозду крепким задом. А потом так же уверенно, не сбавляя скорости, заскользил по склону вниз, взрывая широкими копытами землю. Еще через пару мгновений конь достиг подножия холма и коротким, но мощным прыжком оказался рядом с седовласым, где и встал как вкопанный.
– Здор-ро́во, Дядько́! Извини, мы малость задержались, – раздалось звонкое со спины вороного, и из-за длинной гривы кто-то звучно чихнул. – Карраш! Ты опять поднял жуткую пылищу! Неужели нельзя было соскочить поаккуратнее?!
Конь довольно всхрапнул, ничуть не расстроившись из-за густых клубов пыли, вьющихся над головами караванщиков. Затем гордо выпрямился, обведя высокомерным взглядом изумленно разинувших рты всадников, и дерзко тряхнул роскошной гривой.
Знающие люди присвистнули. Вот это да! Гаррканец[9]! Вон как глазищи раскосые сверкают! А стать! А характерный гребешок над переносицей! Нет, точно гаррканец! Причем вороной, что уже совсем редкость, из той изумительной породы, которая признается лучшей даже перворожденными!
– Ты опоздал, Бе́лик, – проворчал седовласый, выразительно нахмурившись.
– Ну и что? – непонимающе переспросил гость, и Белик, наконец, выпрямился. На Гаррона взглянули пронзительные голубые глаза под пышной копной коротко стриженных каштановых волос. Безусое лицо с широкими скулами и острым подбородком больше подошло бы девице, чем юному балбесу, обожающему рискованные прыжки в неизвестность. Или же полуэльфу, для которых в юности характерны некая изнеженность и излишняя мягкость черт. Но молодой повеса быстро отвернулся, ненароком продемонстрировав совершенно обычную форму ушей.
– Дядько, я не виноват. Ты же знаешь, что Карраш совершенно несносен, пока не набегается вволю, поэтому мне пришлось… Ты обо всем договорился?
– Договорился. Мы идем с караваном, но чтобы я от тебя больше таких финтов не видел!
– Но…
– Белик!
– Ладно, ладно. – Юноша уныло вздохнул. – Уже и пошутить нельзя.
– Будь добр, избавь нас от этого сумасбродства хотя бы на три недели. У меня нет никакого желания устраивать разборки из-за твоих выкрутасов. Здесь не дом: людей, знающих твою родословную, нет.
Герр Хатор оглядел юношу и с легким разочарованием убедился: действительно, мальчишка.
– Это и есть твой племянник?
– Он самый, – невозмутимо кивнул седовласый. – Довезу с вами до дома, а там по своим делам поверну.
– Полагаю, он не доставит моим людям беспокойства. – В глазах купца мелькнула и тут же угасла искорка интереса.
– Пусть только попробует.
Герр Хатор вежливо кивнул и, словно сделав для себя какой-то вывод, отвернулся. А Белик печально констатировал:
– Зануда ты, Дядько. Нет в тебе никакого азарта. Живешь, как черепаха в своем панцире, а время-то идет… так и помереть от скуки недолго.
– Что? – заинтересованно обернулся седовласый, демонстративно нашаривая что-то на поясе.
– Да понял я, понял! – поспешил заверить его племянник, но на всякий случай отодвинулся: похоже, рука у дядьки была тяжелая. – Буду вести себя прилично!
– То-то же…
Поняв, что на этот раз обошлось, мальчишка пристроился рядом с суровым дядюшкой и с любопытством завертел головой по сторонам. Норовистый гаррканец то и дело пытался сорваться в галоп, чуть не приплясывая от избытка сил. Временами принимался грызть удила, издавая при этом отвратительный скрежет, будто вместо обычных зубов у него в пасти торчали трехвершковые клыки. А проходя мимо одной из телег, вдруг дернулся и едва не куснул обомлевшего от неожиданного испуга гнедого, чем немедленно подтвердил всеобщее мнение, что гаррканцы имеют крайне сложный и неуживчивый характер, из-за которого спрос на них был хоть и большим, но все же не громадным.