Темные тропы - стр. 21
– Ленок, это Владимир Алексеевич – большой, хороший человек. Его обязательно надо любить и жаловать.
– А еще холить и лелеять, – густым басом произнес здоровяк.
Балагуря, они забрались в машину, причем Владимир Алексеевич подвинул Лену, сразу же облапил ее обеими руками и прижал к себе так, что у нее затрещали кости.
– Уйди ты, черт! – закричала Лена, пытаясь высвободиться из удушающих объятий.
– Какая хорошая телочка, – с пьяным хохотом проговорил Владимир Алексеевич и с удовольствием добавил: – Я очень люблю миниатюрных. Дружить будем?
– Тебе со слонихами надо дружить или с коровами. – Лена поморщилась от боли, повела плечами и отодвинулась подальше от опасного соседа.
– Ну, если на «ты» перешла, значит, будем, – сам себе ответил Владимир Алексеевич. – Ты уже моя.
– Как же, дождешься, – обиженно выпалила Лена и уткнулась лицом в окно.
Квартира, куда они приехали, оказалась большой, чрезмерно набитой дорогой мебелью, но какой-то нежилой, словно ее только готовили для въезда хозяев. Вещи были подобраны по одному принципу – дорого – без учета взаимной совместимости и располагались как попало. Только в самой большой комнате можно было разглядеть хоть какой-то порядок. Сюда, очевидно, наведывались для таких вот посиделок с ночевками, о чем говорили гора грязной посуды в раковине на кухне и скомканное постельное белье в одной из спален.
Компания устроилась на огромном угловом диване за стеклянным столом в матовых кругах от стаканов и рюмок. Тут же был включен телевизор, и Владимир Алексеевич поставил фильм – эротический боевик с японскими субтитрами. Пока он занимался видеомагнитофоном, Буздырь с Лешей выгрузили из сумок привезенные продукты и бутылки с вином. Здесь же они поломали хлеб, разложили по тарелкам уже нарезанные закуски и приступили к поздней трапезе, которая, в сущности, была продолжением ужина, начатого в ресторане.
Говорили о ерунде, в основном обсуждали события, происходящие на экране. Как только там появлялась обнаженная красавица, Владимир Алексеевич начинал хохотать, тыкать пальцем в телевизор и хватать свою соседку за коленки.
– Смотри, смотри, – громко восклицал он. – Ка-кая хорошая телочка. Но ты лучше.
Поначалу Лена отбивалась от него, просила у Николая защиты, но тот лишь посмеивался и уверял ее, что его друг – человек во всех отношениях замечательный и очень нужный. А после двух полных фужеров шампанского она окончательно опьянела, и ее стало клонить в сон. Лена заваливалась то на одного соседа, то на другого, и в конце концов Владимир Алексеевич легко взял ее на руки и под шутки сотрапезников унес в соседнюю комнату.
Такой тяжелой ночи у Лены не было никогда в жизни. Вначале ее бесконечно долго и грубо, словно резиновую куклу, насиловал Владимир Алексеевич. Он ее ворочал как бревно, забрасывал на себя, складывал пополам и наваливался чугунным пузом. Он даже не пыхтел, а рычал по-звериному, кусал ее за шею и плечи и мял сильными толстыми пальцами будто хлебный мякиш. Лена пыталась сопротивляться и даже звать на помощь Буздыря, но Владимир Алексеевич объяснил, что это бесполезно. Тогда, чтобы поскорее удовлетворить страшного любовника и избавиться от него, она сделалась послушной, и все равно это «поскорее» вылилось часа в полтора.
Ничего не соображая от выпитого и усталости, Лена наконец начала засыпать, но вскоре почувствовала, что кто-то очень мягко и осторожно пристраивается рядом. На этот раз все было куда более деликатно. Как ей показалось, Леша, ласково оглаживал ее, целовал в шею и плечи, а главное, почти не мешал лежать на боку.