Темные сказки Начало - стр. 5
– Ну чего они там, клад что ли нашли? – рядовой Кузьмин, для своих – Кузьмич, нетерпеливо стучал ногой об ногу, тщетно пытаясь согреться.
– Нет, решили там жить остаться, – хохотнул Сенька Маленков, второй рядовой, пуская в воздух правильные круги дыма.
– С нашей теперешней жратвой я их понимаю, – Кузьмич шмыгнул носом. – Лучше уж уголь жрать, чем те котлеты, которые Баранов делает. Может, нам за хорошую работу и хлеб с колбасой давать начнут! – последнюю фразу он сказал со значением, косясь на Егорова.
– Может и начнут… – протянул лейтенант задумчиво. – Вот только Баранов паек распределять будет. Так что ты поосторожней со словами-то.
– А я ж чего? – картинно надулся Кузьмич. – Я ж с добрым… Как это… С критикой обыкновенной, о как! Вот не умеет Баранов котлеты делать, что ж тогда в повара полез? Вот у нас в деревне…
Из шахты раздался шум. Постепенно нарастая, он превратился в низкий непрерывный гул. Егоров машинально схватился за винтовку, рядовые последовали его примеру. Гул внезапно затих и через несколько секунд сменился оглушительным грохотом. Солдаты попадали на землю, наученные многими пережитыми бомбежками, но грохот стих также внезапно, как и начался. Лейтенант первым поднялся из снега, целясь в черную пустоту шахты, откуда доносился странный приближающийся лязг. Краем глаза он увидел, что рядовые тоже уже на ногах и сделал пару шагов ко входу.
– Саша! Митя! – позвал он в пустоту. – Что у вас случилось?
Ответом был только лязг, ставший громче. Казалось, будто кто-то играет на причудливом музыкальном инструменте, так мерно раздавался звук. Дзинь… Дзинь… Дзинь…
Через несколько томительных секунд лязг стал совсем близким и из темноты вышла массивная фигура. Мгновение солдаты пытались понять, что перед ними, а затем дружно подняли винтовки. Маленков громко выдохнул, Кузьма тихо выматерился.
Из шахты вышел высокий худой человек, одетый в черный, рваный в нескольких местах, балахон. Через дыры просвечивала бледная кожа. Лысая голова подчеркивала худое лицо, на котором яркими пятнами горели пронзительно голубые глаза. На плече он нес, как мешок, тело кого-то из солдат. Казалось, будто человек даже не чувствует вес – он шел спокойный ровным шагом. А лязг издавали огромные, толщиной в руку, тяжелые цепи, волочившиеся за ним по земле и звеневшие при каждом шаге. Концы их кольцами заканчивались на запястьях, но их, казалось, чнловек тоже не замечал.
Выйдя на снег, человек поднял голову и медленно осмотрелся. Солдат окинул равнодушным взглядом, словно вместо них перед входом в шахту стояли стоги сена, а вот на луну смотрел несколько секунд. Его губы растянулись в слабой улыбке, с лязгом он сбросил тело с плеча в снег и потянулся. По сугробу медленно разливалась кровь.
– Это ж, это ж! – к Кузьмичу вернулся дар речи. Он ткнул винтовкой в сторону тела. – Это ж Сашка Бурков! Этот урод его…
– Ты кто такой?! – громко спросил Егоров. Он почувствовал, что голос предательски дрогнул, но собрал волю в кулак и грозно продолжил. – Назовись, а то стрелять буду!
Человек оторвался от луны и пристально взглянул на Егорова. От этого взгляда все нутро лейтенанта как будто превратилось в холодное месиво. Он попытался открыть рот, но слова застряли комом в горле, и получалось лишь ловить воздух, силясь выдавить хоть что-то. Хотелось бежать, бежать без оглядки, подальше от этих страшных глаз.