Темные птицы - стр. 36
– Ну, как вы? – Слава тем временем подтащил свободный стул к Маргаритиной койке и уселся. – Ощущение, будто все посходили с ума. Сначала пропажа Водяной колдуньи. Потом этот дождь… Теперь болезнь. Действительно, страшно – чем это может кончиться? Творится что-то неладное.
Из-под соседней кровати выбрался домовой в зеленом кафтанчике. Он держал в руке что-то похожее на поздравительную открытку, изображавшую букет переливающихся цветов. Домовой оглядел помещение, кивнул Густаву Вениаминовичу и, остановив свой взгляд на Анисье, двинулся прямо к ней. Она как раз хотела возразить Славе, но заметила домового и вопросительно уставилась на него.
– Муромец, это вам, – вежливо произнес маленький человечек.
– Спасибо. – Анисья удивленно приняла открытку и раскрыла ее. В воздухе тут же засеребрилась пыльца, повеяло приятным ароматом духов. – Это от Марьяны.
– Она думала, что у тебя сегодня день рождения? – через силу произнесла Маргарита и попыталась улыбнуться. Василиса прыснула. – Перепутала август с апрелем?
– Конечно, шуточки – это по твоей части, и никакие жар, боль, обморок и даже, наверное, смерть не помешают тебе от них воздержаться, – парировала Анисья с усмешкой. – Но нет, это какое-то странное приглашение от нее. Вот, слушайте: «Дорогая Анисья. Завтра я собираю у себя нескольких интересных людей, чтобы обсудить все важное. Мы будем несказанно рады твоему присутствию. В семь часов вечера, в моей избушке».
– Интересных людей? – переспросил Слава. – Это кого же, как думаете?
– Галеньку и Валеньку? – предположила Маргарита.
– Их зовут Ниночка и Настенька, – поправила Василиса.
– О, ты запомнила их имена? – Анисья, захлопав ресницами, обернулась к подруге. – Ну, что вы считаете?
– Как что? Надо пойти, – тут же отозвалась Василиса. – Может быть, будет действительно интересно.
О чем разговаривали дальше, Маргарита уже не помнила – подошел усталый Густав Вениаминович, без церемоний сунул ей в рот ложку с каким-то пряным сладковатым снадобьем, и она заснула. Тенью продолжала двигаться перед взором фигура колдуньи-целительницы; отдельные слова, произносимые в стенах лазарета, стали доноситься словно из длинной трубы.
Потом все стихло.
Тишина длилась долго, пока звуки не начали снова нарастать, – от них Огненная колдунья и проснулась. В лазарете было совсем темно, за окнами давно наступила ночь. Маргарита села на кровати и вдруг сквозь звон ливня различила какой-то беспокойный шорох, доносившийся из самой середины комнаты. Этот шорох вызвал воспоминания о летнем вечере, когда на нее и на Полину набросился неизвестный маг. Ее охватил страх. Она потрогала лоб – жар все не проходил.
Внезапно совсем рядом кто-то вскрикнул, Маргарита чуть не подскочила на месте и сама едва не вскрикнула от испуга. Глаза никак не могли привыкнуть к кромешной темноте и разглядеть хоть что-нибудь.
– Милонега! – надорвано произнес чей-то голос. – Мы все в беде! Мы в беде!
Маргарита вздрогнула. Вокруг на кроватях заворочались остальные колдуны.
– Это правда, правда! Это проклятье! – Незнакомый голос вдруг перешел на шепот и прошипел последнее слово с отчаянием.
Маргарита услышала, как кто-то забегал внизу под ней, под ее кроватью, под полом. Звук был очень отчетливый – шаги сначала стали удаляться, а потом раздались уже прямо за дверью. В ту же секунду она открылась, зажегся свет, и на пороге появилась женщина с длинными светлыми волосами.