Темные отражения. Темное наследие - стр. 7

Много лет назад мне пришлось усвоить еще один урок: мир не так прост, как тебе видится. За жестким обращением может скрываться доброе сердце, семья, которую ты сама себе выбрала, может оказаться важнее кровного родства… и даже самые безопасные места могут таить в себе ловушку.

– Ладно, – согласилась я. – Нам нужна машина. Но я поведу.

К тому же там, куда мы направлялись, было кому позаботиться о любых нежелательных воспоминаниях, и дорогу туда ни один из них никогда уже не вспомнит.

Мы мчались вперед, не останавливаясь, пролетая мимо заправок, не реагируя на дорожные знаки или сигналы светофора.

Ослепительный солнечный свет ворвался в окно с моей стороны, экран телефона побледнел, и текст, на котором я пыталась сосредоточиться, стал почти неразличимым. Гудение двигателей и свежий запах бензина подтверждали, что мы постепенно набираем скорость. Однако шорох асфальта под нашими колесами не мог заглушить сирены полицейского эскорта или выкрики размахивавших подписными листами людей, которые выстроились вдоль дороги.

Я не хотела смотреть в их сторону. Тонированные окна превращали протестующих в тени, в размытое пятно ненависти на периферии моего зрения: вооруженные пожилые мужчины, женщины, сжимающие в руках плакаты с лозунгами, из которых выплескивалась ненависть, семьи отдельными группками, выкрикивающие в рупор отвратительные и жестокие слова.

Огни полицейских машин мигали в такт их воплям.

– Бог!

Красный.

– Ненавидит!

Синий.

– Уродов!

– Что ж, – пожала плечами Мэл. – Ничего нового – все как всегда.

– Простите, дамы, – откликнулся агент Купер с водительского места. – Осталось еще десять минут. Если хотите, я могу включить музыку погромче.

– Все в порядке, – сказала я, опустив телефон. – Правда. Всe нормально.

Пулеметный стук по клавишам, доносившийся с соседнего кресла, внезапно смолк. Мэл подняла взгляд от ноутбука, который пристроила на коленях, и нахмурилась.

– Неужели им больше не на что тратить свою жизнь? Ну правда? Может, мне послать туда специалиста по подбору персонала и посмотреть, не получится ли привлечь их на нашу сторону? Из этого получилась бы отличная история, правда? От ненависти… к смирению. Нет, не так. Потом придумаю. – Она взяла трубку, которая лежала на сиденье между нами, и проговорила в микрофон: – Создать заметку: программа исправления протестующих.

Я успела убедиться – и, похоже, агенты Купер и Мартинес тоже: лучше всего не пытаться предлагать Мэл какие-то идеи, а просто позволить ей размышлять вслух и самой прийти к решению.

Дорога стала хуже, машина заревела и затряслась. Выкрики тоже стали громче, и я изо всех сил старалась не обращать на них внимания.

«Не будь трусихой», – убеждала я себя. Сейчас никто из них не сможет мне ничего сделать, сейчас я нахожусь за пуленепробиваемым стеклом, рядом агенты ФБР и полно полиции. Если мы будем постоянно отводить взгляд, никому никогда и в голову не придет, что мы достаточно сильны, чтобы встретиться с ними лицом к лицу.

С трудом сглотнув, я повернулась, чтобы снова посмотреть в окно. Ветер трепал флажки на заграждении, выставленном на разделительной полосе – это шоссе шло с севера на юг. Такого же оранжевого цвета были и барьеры, защищавшие рабочих, занятых укладкой нового асфальта.