Темные отражения. Немеркнущий - стр. 52

– Ман… – начал было Рейнольдс, но тут же осекся.

– Эй, Роб, – позвала я тихим, спокойным голосом.

Я увидела во дворе свет от костра, и небо, окрашенное новым оттенком оранжевого. Джуд ухватился за полу моей куртки – длинные пальцы вцепились в ее кожу: мальчишка изо всех сил пытался держаться моей скорости. Снег усилился. Пересекая последнюю улицу, я натянула на голову капюшон поддетой под куртку флиски, засунула руки в карманы.

– У меня к тебе вопрос.

– Ру, – зашептал Джуд. – Что мы творим? Куда идем?

– Мандарин, не засоряй сеть разговорами, не касающимися операции, – подал голос Бартон.

Отлично. Я хотела, чтобы он услышал. Хотела, чтобы все они услышали.

Круг полиции и национальных гвардейцев был разорван, и протестующие готовились рвануть в открывшуюся брешь, сжимая в руках плакаты, колотя в барабаны. «Полуночный марш, – подумала я, хотя знать не знала, к чему он приурочен. Быстро оглядев разномастные плакаты, я поняла, что собравшиеся и сами не очень-то знали, против чего протестуют. Против всеобщего призыва в СПП? Нежелания президента Грея вести переговоры с правительством Западного побережья? Против общего состояния ужаса, расползавшегося по стране, как загрязнение по Лос-Анджелесу?

Вокруг нас собралась в основном молодежь – подростков среди них не было. Большая часть университетов и колледжей страны была временно закрыта из-за отсутствия финансирования, но, если бы где-то еще оставались средства, полагаю, Гарвард был бы одним из таких мест.

«МЫ – ИЗМУЧЕННЫЙ, БЕДНЫЙ, ЗАБИТЫЙ НАРОД…» – гласила табличка рядом со мной. Я позволила протестующим обогнать нас, немного отставая, чтобы никто не услышал треск коммуникатора. Подождав, пока на площади никого не останется, я снова тронула коммуникатор, активируя микрофон.

– Я просто хочу знать – как их звали?

– Мандарин, – напряженно проговорил Роб, казалось, он слегка запыхался. – Я понятия не имею…

– Мандарин, прекрати… – Голос женщины из Штаба тоже звучал недовольно.

– Что, черт возьми, происходит, Наставник? – Бартон по-прежнему нас слушал.

– Те два ребенка, которых ты вытащил из лагеря в ночь перед тем, как мы с тобой встретились, – продолжала я, не отрывая взгляда от молодого парня в дредах – он махал руками, показывая нам всем идти вперед. – Мальчик и девочка. Уверена, ты их помнишь: столько усилий, чтобы их вытащить, не говоря уж о том, чтобы крепко связать по рукам и ногам.

Джуд уставился на меня, его темные брови сдвинулись в замешательстве.

– Я никак не могу понять. Ты их вывел, а потом убил в переулке и бросил – зачем? Какой в этом был смысл? Что они сказали или сделали, чтобы так тебя разозлить? Девочка умоляла тебя. Она не хотела умирать, но ты забрал ее из лагеря и казнил. И даже не снял маску с того мальчика.

Я сжала кулаки, чтобы унять дрожь в руках. И в ту же секунду в моем ухе внезапно затрещал голос Албана.

– Что происходит? – Он глубоко вдохнул. – Я хочу, чтобы вы оба явились к Командиру. Если ты не хочешь возвращаться в Штаб с Наставником…

– Мы не вернемся в Штаб, – заявила я, – пока он не уйдет навсегда.

Опасная игра: если Албан проглотит наживку и вышвырнет Роба, остальные из его кровавой стаи все еще могут нанести ответный удар по детям, которые оставались в Штабе. Но –