Темные искусства - стр. 39
– Что насчет нее?
– Мы обнаружили на ней ужасные кровоподтеки. Вы когда-нибудь слышали, чтобы полковник… был с ней груб?
Холт передернул плечами.
– Да. Было дело, но в семейной жизни всегда так: то ладно, то прохладно. Большей частью она казалась счастливой. – Он отвел глаза. – Хотя скажу вот что: ее матери не нравилось, что они с мужем ссорятся.
– Как мать относилась к полковнику? – задал вопрос Макгрей. – Он ей нравился?
– О, совсем нет. Она всегда нервничала, когда господин был поблизости.
Я вспомнил, как ее звали: Гертруда. Все еще здравствует. Я сделал себе пометку побеседовать с ней.
– Вернемся к событиям того дня, – сказал я. – Мы также нашли ссадины на руках вашего господина. Он с кем-то подрался?
– Вроде нет, сэр, но меня почти весь день с ним не было.
– Почему?
– Я доставлял гостей – почти всех, включая цыганку.
– Понятно. Вы помните, в какое время и в какой очередности их привозили?
– Ага. Мисс Леонора была первой. Я забрал ее из дома мистера Уилберга, ее дяди. Это было где-то в полдень.
– Так рано? – удивился я.
– Ага. Ей нужно было купить что-то для фотоаппарата, поэтому я сначала отвез ее на Принсес-стрит. После этого я привез ее в Морнингсайд, и она сразу начала готовить гостиную к сеансу. Я помогал ей, но полковник велел мне ехать к миссис Элизе.
– К миссис Элизе? – спросил Макгрей.
– Родные так ее зовут, хотя после смерти бабушки ее следовало бы звать миссис Шоу. Она мать мистера Бертрана, кузена миссис Гренвиль. Он-то все жил вместе с младшим братом и матерью. Господи, бедная миссис Элиза, наверное, убита горем!
Я заглянул в свои предыдущие записи.
– Полагаю, что за старым мистером Шоу ехать не пришлось, поскольку он жил в одном доме с полковником и его женой.
– Ага.
– Значит, последним, кого вы доставили, стал второй мужчина, Питер Уилберг.
– Ага.
– Почему вы не забрали его вместе с племянницей, Леонорой? Она ведь жила с ним с тех пор, как умер ее отец.
Я заметил, что у мистера Холта задрожала губа.
– Мистера Уилберга не было дома. Мисс Леонора сказала мне, что у него дела и что за ним придется вернуться позже. Что я и сделал – я высадил его в Морнингсайде в начале девятого.
Макгрей присвистнул.
– Многовато поездочек для одного дня! Мистер Уилберг жил возле Ботанического сада – я видел адрес на жетоне собаки. Это ж на другом конце Эдинбурга.
Холт развел руками.
– Такая у меня была работа, инспекторы.
– И после этого вы поехали на Кэттл-маркет, – продолжил я.
– Да. Я должен был забрать цыганку в половине девятого. Я приехал чуть раньше, но ее лакей – или как она там называет того жирного парня, который торгует у нее пивом, – сказал мне, что она все еще с клиентом. Я прождал почти два часа. Аж задница устала сидеть. В начале двенадцатого она наконец вышла. Я запомнил время. Знал, что господин крепко рассердится.
– Мадам Катерина как-то объяснилась?
– Нет, сэр. Она просто села в коляску и строго наказала мне поторапливаться. Я даже лица ее не видел. На ней была такая черная вуаль. И от нее разило. Думаю, она была пьяная.
При этих словах Макгрей сжал кулаки. Как и клерк, я записал эту деталь и подчеркнул ее, прежде чем перейти к следующему вопросу.
– Кто-нибудь из гостей показался вам странным?
– Нет… ну, мисс Леонора была очень взбудоражена, как всегда с ней бывало, когда она занималась всеми этими оккультными делами. Мистер Уилберг был слегка на взводе, но он вообще всегда такой… Все были очень напряжены, когда я уходил.