Темные искусства - стр. 26
– Доброе утро, инспекторы, – произнес он усталым голосом. И вытянул удивительно тонкую папку из аккуратной стопки бумаг.
– Что нашел, приятель? – спросил Макгрей с наигранным весельем в голосе.
– Пока ничего.
– Что?! – вскричал я. – Да сколько ж можно…
Макгрей двинул мне локтем в бок, хотя его собственный тон звучал ненамного добрее.
– Что ты имеешь в виду?
Рид зевнул, что, впрочем, не помешало ему метнуть глазами молнию в мою сторону.
– Я осмотрел все шесть тел. И не нашел ничего, что указывало бы на причину смерти: ни очевидных следов отравления, ни смертельных ран, ни…
– Ты досконально их обследовал? – перебил я его.
– О нет, совсем нет, инспектор. Я взглянул на них издалека – все ради того, чтобы вы заявились сюда и сделали мне выговор за некомпетентность.
Я сжал кулаки, а Макгрей расхохотался.
– Ох, парнишка-то подрос, Фрей!
Мы с Ридом взглянули на него с единодушной ненавистью.
Доктор перевернул страницу и совершенно невозмутимо продолжил:
– У всех присутствует глубокий порез в районе локтевого сустава. Выглядит так, словно они делали себе кровопускание за несколько часов до смерти.
– Подношение, – пробормотал Макгрей, вспомнив показания Катерины. – Они истекли кровью до смерти?
– Нет, инспектор. Офицеры нашли графин с жидкостью на месте преступления. Судя по ее количеству, я бы сказал, что каждый из них потерял приблизительно столовую ложку крови. У полковника, впрочем, имеются две раны – вторая на левой ладони.
– Отрава могла попасть к ним в организм через нож – напрямую в кровоток, – предположил я.
– Это станет понятно, когда я проведу химические исследования, – сказал Рид.
– Хорошо. Будь добр, начни с пробы Рейнша…
– С пробы Рейнша и Марша, разумеется. Я уже собрал образцы крови и тканей. – Прежде чем я опять его перебил, Рид перелистнул страницу. – Я нашел еще кое-что, что может вас заинтересовать.
– И что же?
– На одном из тел присутствуют следы насилия, хотя не похоже, что они как-то связаны со смертями. Позвольте, покажу вам.
Мы проследовали за ним в морг. В стерильно чистом помещении нас, как и всегда, встретил ледяной воздух, пахший этанолом и формальдегидом, и белая плитка на полу, ставшая матовой от многолетнего оттирания уксусом.
Шесть тел были аккуратно разложены на столах и накрыты белыми простынями. На безупречно выглаженной материи не было ни пятнышка алого.
Рид подошел к дальнему столу, на котором лежали тела поменьше. Первым делом он открыл лицо, явно принадлежавшее состоятельной леди. Ее волнистые темные волосы все еще были заплетены в замысловатую французскую косу, а на лице, весьма привлекательном, красовались пухлые щеки и по-девичьи маленький рот.
– Миссис Марта Гренвиль, – зачитал Рид из отчета. – Тридцати шести лет. Практически здорова, за исключением… – Рид приподнял простыню и обнажил остальные части ее тела.
Как обычно, я слегка покраснел. Нет ничего более интимного и уязвимого, чем обнаженное тело, а вид тех, кто лишен жизни и не способен себя защитить, заставляет меня чувствовать себя соглядатаем. Но я все же должен был как следует его осмотреть.
Игнорировать Y-образный шов, оставшийся после вскрытия и шедший через всю ее грудь и живот, было трудно, хотя Рид проделал очень аккуратную работу. От этого зрелища вдоль хребта у меня пробежал холодок, а в голове сам собой возник образ мертвого дяди. И разлагающегося трупа, который не давали похоронить. Я, видимо, покачнулся, но, к счастью, Рид и Девятипалый разглядывали тело и ничего не заметили.