Темные дороги - стр. 24
Вероятно, их терпимость определялась половой принадлежностью. Одна из бабских штучек, которых мне никогда не понять, типа «Не приставай ко мне!», а через минуту «Почему ты не обращаешь на меня внимания?». Или попробуй им сказать: «Хорошо выглядишь!» Могут обидеться: «Как? Значит, вчера я выглядела плохо?» Или когда они вбивают себе в голову, что выполнят чисто мужскую работу лучше любого мужика, хотя самой природой для такой работы не приспособлены.
За годы, проведенные в женской компании, я кое-чему насчет них научился. А папаша научил меня только одному: мужики стараются не перетруждаться.
– А про Эмбер чего не спрашиваешь? – пристала Джоди.
– Эмбер уже большая, – ответила мама.
Тряхнула головой, словно отбрасывая с лица длинные волосы, потом потянулась к волосам рукой, наткнулась на короткую стрижку и разочарованно опустила руку.
– Думаю, у нее кто-то появился. – Она прошлась по комнате, обняв себя за плечи, будто мерзнет. – У нее свидание, точно.
Ее невинный тон вызвал у меня в голове чистый образ юноши в костюме, открывающего дверь авто перед девушкой в изящном платье, в то время как отец девушки, попыхивая трубкой, напутствует: «Только не позже десяти, прелесть моя». К тому же я понятия не имел, что девчонки рассказывают маме про свою жизнь и про меня.
– Что такое «кто-то появился»? – спросил я.
По виду мамы я сразу понял, что у нее нет ни времени, ни энергии растолковывать мне девчачий жаргон. Она вольготно расположилась на стуле, даже откинулась на спинку, словно сидела на диване. Джоди забралась ей на колени, прижала голову к груди и принялась трещать. Мама неторопливо погладила ее по голове, поцеловала в макушку, улыбнулась, кивнула. Присутствие дочки действовало на нее, будто тепло на напряженную мышцу. Сотни раз я был свидетелем такой же сцены дома. Ничего не изменилось.
Я повернулся к ним спиной, подошел к одной из камер, свисающих с потолка, и заглянул в нее. Интересно, сколько у системы исполнения наказаний записей, на которых люди заглядывают в камеры, как я сейчас? И что прикажете делать дальше?
Бетти посоветовала бы мне задать главный вопрос прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик. Она вечно твердила, что я не смогу подвести итог, пока не спрошу у мамы напрямую, почему она убила папашу. Когда я поинтересовался, что значит «подвести итог», она ответила: «Восстановить мир».
Я ей сказал, что и без того знаю, почему мама пошла на это. Даже мамин адвокат и обвинитель сходились в определении причины, только один обозначил ее как «материнскую любовь», а другой – как «материнскую ненависть». Вопрос состоял в другом: как она могла? – и ответ был мне неведом.
Следующее, о чем я задумался: а не поцапаться ли мне с мамой по-крупному? Повод роли не играет. Но, поразмыслив, решил не затевать ссору. Настоящих схваток между мной и мамой как-то не выходило. Им страсти недоставало. Бетти называла это «интернализацией»[15]. По мне, причиной всему была лень и трусость.
Мне всегда казалось, что по части ссор папаша с мамой прямо-таки созданы друг для друга. Мама кротко принимала все его упреки и жалобы. Чем злее он становился, тем больше терпения она выказывала. В конце концов он выдыхался, переставал орать и она брала все в свои руки.
Как-то папаша развопился, когда мама готовила воскресный завтрак. До того взбесился, что схватил упаковку яиц и принялся расшвыривать их по кухне. Желток по стенам стекал, на полу расплывались липкие пятна.