Темнотвари - стр. 12
– Не хочу ягнёнка смотреть!
Я повалился в траву… Бабушка рывком подняла меня на ноги и подтащила поближе к себе, не сбиваясь с такта в шаге и пении… Да, спасения больше не было… Остаток пути я помалкивал, а у меня в голове катилось, вертелось и переваливалось страшилище… Когда шествие приблизилось к Мариину угору, все собрались возле него с такой стороны, откуда нас было не видать с других хуторов… Я ожидал, что Петров ягнёнок встретит нас голодным блеянием, как те ягнята, которых выкармливали дома, но там был только этот холм… Все люди встали на колени и сложили руки – все, кроме дедушки Хаукона и старика в клобуке, и двух работников с ними, – а я, естественно, повторил все движения бабушки… Я зыркал глазами из-за сложенных рук в поисках ягнёнка… Но вместо этого увидел, как работники вынули из-под одежд лопаты и начали под руководством дедушки разрывать холм… Они воткнули лопаты там, где в травяном покрове проглядывали промежутки, взрезали дёрн поперёк сверху и снизу, а потом вниз по склону от середины верхнего надреза до середины нижнего… Больше всего это напоминало, будто в холме проделали двухстворчатую дверь, как в церкви, такой величины, чтоб пройти человеку… Вот работники воткнули лопаты глубоко каждый под свою часть травяных дверей и так отделили дёрн от почвы… После этого они распахнули «двери», и они легли на склон каждый по свою сторону, подобно крыльям алтаря, а дверной проём был полон чёрной землёй… Я подивился бесшабашности моего дедушки, я не мог понять, отчего этот добрый человек играючи решил потревожить покой беспощадных сил, населяющих Мариин угор, – как тут началось кое-что ещё почище… Дедушка извлёк из загашников густую щётку из свиной щетины и давай водить ею по земле на высоте головы… Я зажмурил глаза и прижался лбом к сложенным рукам: тем существам это ох как не понравится… В тот же миг я услышал другой звук: ласковый стук деревянных бусин… То были чётки, которые выпали из рукавов у людей, и те начали тотчас перебирать их со вздохами и стонами, вызывавшими у меня и смех, и грусть, – я до того не знал, что они могут обитать в одном и том же месте… Щётка ходила в руках дедушки Хаукона… Клобуконосец сдёрнул капюшон, и я наконец увидел часть его лица: нос и глаза… На носу кустились волоски, голубые глаза были незрячи… Он воткнул посох в рыхлую землю, опёрся на него, держа левой рукой, а другой извлёк из поясного мешка маленькую книжицу… Щётка смела последние крохи земли, и под тонким земляным слоем оказался пёстрый морской песок… Дедушка с тем же проворством принялся за песок, и чем дальше, тем быстрее орудовал щёткой… Неожиданным голосом – мальчишеским, исполненным утешения, тот лохматоносый и слепоглазый обладатель посоха начал читать из книжицы, которая лежала открытой в его руке, но при этом ни разу не взглянул на неё:
– Transite Marie… В этот день, когда преставилась царица небесная и земная, блаженная Мария, там находились все апостолы Божии… И как говорят мудрые отцы-учители, каждый из апостолов, где бы он ни был, был взят оттуда ангельским сонмищем и поставлен там, где преставилась блаженная Мария… Ибо ангел Божий был послан Богом и восхитил каждого апостола и пронёс по воздуху на расстояние многих дней пути за малый миг, и перенёс в то место…