Темная волна. Лучшее 2 - стр. 22
Нет времени думать – вдалеке уже заливаются сирены. Достаю сумку из-под кровати, цепляю на шею связку амулетов, подбираю пистолет Санжара и выхожу из квартиры.
Машина заводится сразу и, сворачивая со двора в темный проулок, успеваю заметить приближающиеся блики полицейских мигалок. Пустынные улицы, змеясь и перехлестываясь, выводят меня на мерцающую редкими огоньками трассу, и я еду на восток. Придется валить в Хабаровск, Белек не примет меня без Санжара. Просто тихо убьет и заберет товар с деньгами себе.
За спиной остается маленький спящий городок, а над ним бесконечной синевой разливается космос. Как там говорил Санжар? Мы всего лишь пылинки во вселенной? Вся наша планета мельче пылинки в таких масштабах. На секунду я чувствую холодную пульсацию безжизненных космических пространств. Гнет миллиардов прошедших и грядущих лет. Мое лицо словно омывает звездный ветер, лениво сочащийся из звезд. Между пальцами искрят потоки звездной пыли, укутывающей газовые гиганты. И среди всего этого безмолвного величия я с трудом различаю побитую порчей, бьющуюся в своих последних предсмертных судорогах соринку – нашу планету.
Под утро у меня не остается сил вести машину, и я сворачиваю в редкий перелесок. Впервые за две недели мне не снится кошмар. Вообще ничего не снится, кроме теплой убаюкивающей темноты. Но словно есть в этой темноте что-то скользкое и холодное, вьющееся вокруг меня, как подслеповатая мурена вокруг добычи на глубине. Что-то раз за разом пытающееся нащупать во мраке мое сознание. Сон начинает отступать, отваливаться рваными лоскутами, и, когда я уже почти проснулся, ледяные руки смыкаются на моем лице.
Просыпаюсь с криком. Напротив меня стоит еще одна машина, и я готов завыть от отчаянья. Возле машины, довольно ухмыляясь, выстроились в ряд Адам с Анзором и братом. Пот застывает на спине ледяным гребнем, когда я вглядываюсь вглубь салона напротив. Из клубящейся тьмы, скованной слабо мерцающими поясами Богородицы, усеянной Буллами Подчинения и обвешанной рунными костями, в меня вперился тяжелый, ненавидящий взгляд. Все пространство моей головы вмиг заполняется щелканьем костей и звуком ногтей, скребущих по дереву. И раскаленной иглой в сознание проникает мысль, что все это время они скребли не по паркету, а по крышке гроба. Гроба, в котором эта тварь пролежала черт знает сколько лет. Из которого ее вытащили, перевезли через границу карантинной зоны Суритска и доставили сюда. Чуть не теряю сознание от какофонии в голове. Порождение Мглы ослабляет хватку, и я чувствую, как оно скалится, глядя на мои мучения.
Адам открывает дверь с моей стороны:
– Как самочувствие, Игорек?
Слова даются тяжело, каждое с трудом выхаркивается из наполнившейся кровью глотки:
– Как? Я же… тебя…
Адам сочувственно качает головой:
– Нет-нет-нет. Не меня. Я вообще не знаю, кого вы завалили. Ты у друга своего мог бы спросить, если бы не грохнул его. Хотя и Санжар вряд ли знал, – он отворачивается и обращается к Анзору с братом. – Ну что, обкатка прошла успешно, как думаете? Покупка колдуна себя оправдывает?
Его боевики подобострастно кивают в ответ. Адам обращает на меня черный взгляд:
– Единственное, да, я думал, что вы с Санжаром еще в лесу друг друга перевалите, но ничего. Чернокнижник еще натренируется. Хватку подрастерял и слабоват немного. После долгих лет голода не хватает человеческой плоти и крови.