Темная страсть - стр. 3

Парису он подобной участи не желает.

Черт с ней, с масштабностью. Уж лучше снова обратиться к жестокости.

– Если ты способен с легкостью принять утрату, как утверждаешь, почему же тогда все еще скорбишь по Сиенне?

Свет луны озарил лицо Париса, и Аэрон заметил, что глаза у него слегка остекленевшие. Похоже, он пил. Опять.

– У нас не было нескольких десятков лет. Всего лишь несколько дней, – произнес он безжизненным голосом.

«Нужно идти до конца».

– А если бы ты прожил с ней сто лет, то смирился бы с ее смертью?

Повисла пауза.

Конечно же нет.

– Хватит! – Парис ударил кулаком по крыше с такой силой, что все здание содрогнулось. – Не хочу больше об этом говорить.

Очень плохо.

– Потеря есть потеря. Слабость есть слабость. Не позволяя себе привязываться к людям, не станем и переживать, когда они умрут. Если мы закалим свои сердца, то не будем желать того, чего не можем получить. Наши демоны преподали нам хороший урок.

Некогда их демоны обитали в аду и отчаянно жаждали обрести свободу. Объединившись, они сумели выбраться, но в конечном счете лишь сменили одну тюрьму на другую, и вторая оказалась гораздо хуже первой.

После пыток серой и пламенем преисподней демоны на тысячу лет оказались запертыми в ларце Пандоры. Тысячу лет тьмы, безысходности и боли. На сей раз они лишились не только свободы, но и надежды на лучшую долю.

Если бы демоны были сильнее и способны обуздать свои желания, не попали бы в плен.

Если бы Аэрон обладал достаточной силой воли, то не стал бы помогать открывать ларец. И тогда его не постигло бы проклятие, и тело его не превратилось бы во вместилище для величайшего зла, которое он сам же и освободил. Его не изгнали бы с небес, из единственного дома, который он знал, и не обрекли провести остаток вечности на неспокойной земле, где ничто не остается неизменным.

Он не потерял бы Бадена, враждуя с охотниками – презренными смертными, ненавидящими Владык и обвиняющими их во всем зле мира. Друг умер от рака? – Разумеется, виноваты Владыки. Девочка-подросток обнаружила, что беременна? – И это, несомненно, происки Владык.

Будь Аэрон крепче духом, не оказался бы снова втянутым в войну, где нужно сражаться и убивать. Всегда убивать.

– Ты когда-нибудь желал смертную? – спросил Парис, отвлекая его от мрачных мыслей. – В плане секса?

Аэрон негромко хмыкнул:

– Впустить в свою жизнь женщину на один день и потерять ее на следующий? Нет. – Он не такой дурак.

– Кто говорит, что ты обязательно ее потеряешь? – Парис вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки фляжку.

Снова алкоголь? Видно, болтовня, затеянная, чтобы поднять другу настроение, не принесла пользы.

Сделав большой глоток, Парис добавил:

– У Мэддокса есть Эшлин, у Люсьена – Анья, у Рейеса – Даника, а теперь и у Сабина есть Гвен. Даже у сестры Гвен, Бьянки Ужасной, имеется возлюбленный – ангел, с которым мне пришлось бороться в масле… впрочем, не важно. Не будем об этом говорить.

Бороться в масле? Да уж, о таком действительно лучше не говорить.

– Все эти парочки обрели друг друга, но каждая из женщин обладает какой-то способностью, выделяющей ее среди прочих. Они не простые смертные.

Однако это не означает, что они будут жить вечно. Даже бессмертных можно убить. Кому, как не Аэрону, это знать, ведь именно он подобрал голову Бадена – отделенную от туловища. И именно он первым увидел навечно застывшее на лице друга выражение шока.