Темная страсть - стр. 26
– Очередной Владыка Преисподней запирает женщину у себя в спальне, мучительно пытаясь решить, что же с ней дальше делать, – насмешливо заметил Торин.
Не успел Аэрон ответить, как перед его мысленным взором начали появляться картинки. Вот Торин с решительным выражением лица заносит клинок. Затем клинок опускается… пронзает сердце жертвы… и выходит наружу, испачканный кровью.
Смертный мужчина, которого Торин заколол ножом, безжизненной массой падает на землю. Мертвый. На его запястье виднеется татуировка в виде перевернутой восьмерки – символ бесконечности и метка охотников. Он не нападал на Торина, даже не пытался. Они просто пересеклись на улице, почти четыреста лет назад, когда повелитель демона Болезни покинул крепость, чтобы наконец встретиться с любимой женщиной, но, заметив клеймо на запястье мужчины, напал первым.
Для Ярости этот поступок жесток и необоснован. А значит, Торин заслуживает наказания.
Аэрон много раз видел именно этот эпизод, и всегда ему приходилось сдерживаться. Вот и сейчас случилось то же самое. Его пальцы против воли сжали рукоятку кинжала, нахлынуло мучительное желание пронзить им Торина, как тот когда-то сделал с охотником.
«Я поступил бы точно так же! – мысленно прокричал он своему демону. – Убил бы того охотника без всяких разбирательств. Так что Торин не заслуживает наказания».
Ярость зарычал.
«Спокойствие!» Аэрон разжал пальцы и опустил руку вдоль тела.
– Демон хочет на меня напасть? – будничным тоном поинтересовался Торин.
Друзья хорошо знали Аэрона.
– Да, но не волнуйся. Я контролирую ублюдка.
Ему показалось, что демон насмешливо фыркнул.
Чем больше он сдерживал Ярость, тем сильнее тот понукал его наказывать окружающих за их проступки. Наконец эта потребность захватывала Аэрона целиком, и тогда он срывался и летел в город чинить безжалостное возмездие за малейшие прегрешения всем, кто попадался под руку.
Припадки необузданной мести и стали причиной, по которой Аэрон покрыл свое тело татуировками. Будучи бессмертным, который необычайно быстро исцеляется, ему пришлось подмешать в чернила экстракт амброзии, чтобы изображения не сходили с кожи. Процедура оказалась весьма болезненной, будто бы он впрыскивал себе в вены жидкий огонь. Сожалел ли он об этом? Черт подери, нет. Всякий раз, глядя на себя в зеркало, Аэрон вспоминал о своих страшных деяниях и понимал, что если не поостережется, то это может повториться.
Кроме этого, татуировки служили напоминанием о людях, которых он незаслуженно лишил жизни. Иногда это облегчало Аэрону тяжесть вины. А иногда помогало приглушать неумеренную гордость силой своего демона.
– Уверен, что контролируешь его?
– Что? – спросил Аэрон, очнувшись от своих мыслей.
Торин снова усмехнулся.
– Я спросил, уверен ли ты, что контролируешь своего демона? Ты часто моргаешь, а твои глаза светятся красным.
– Я в порядке.
В отличие от Оливии его голос звучал неискренне. В нем явно слышалась фальшь.
– Я тебе верю. Честно. Итак… вернемся к нашему разговору? – спросил Торин.
О чем они говорили, когда он отвлекся? Ах да.
– Ты, без сомнения, явился сюда вовсе не затем, чтобы сравнивать меня с теми нашими друзьями, кто обрел вторые половинки. Я едва ли похож на влюбленных идиотов, в которых они превратились, стоило им привести в крепость женщин.