Темная сторона Солнца - стр. 12
Маленький болотный еж сидел на рукомойнике. Своей тревожно человечьей лапкой он сумел повернуть кран и теперь играл со струйкой воды. Увидев, что Дом проснулся, он издал звук, похожий на царапанье ногтем по стеклу. Контрабандист говорил, мол, это признак того, что зверушка счастлива.
– А ты умненький, правда? – сказал Дом, отключая поле теплого воздуха и сбрасывая ноги с кровати.
Тут он увидел, что его одежда аккуратно развешана на манекене, и прикусил губу. От вчерашнего остались только болотный еж, заживший шрам на груди и несколько болезненных воспоминаний от беседы с Кородором.
Председатель Планетарного Правления. В его собственность перейдет три процента добычи пилака. Он будет председательствовать на бесчисленных заседаниях комитетов, а раз в год делать традиционный ежегодный отчет на традиционном Ежегодном Общем Собрании. И такой отчет будут писать за него. Хрш-Хгн неоднократно ясно это давал понять. Председатель в Правлении планеты необходим так же, как ноль в математике, но у того, чтобы быть нулем, есть большие недостатки…
Математика. Что-то такое, с ней связанное… Ему следовало бы помнить. Ладно, само придет. Помывшись, Дом с трудом натянул толстый серый костюм и выбрал короткий парик из золотых волокон.
В дверь вежливо постучали.
– Валяйте, – сказал Дом.
Дверь распахнулась, и, вбежав в комнату, Кеджа бросилась обнимать брата. Она смеялась и плакала разом. На одно конфузливое мгновение он едва не задохнулся в ее шелках, но тут сестра отступила на шаг, чтобы внимательно на него посмотреть.
– Вот те на, господин Председатель! – воскликнула она. Потом опять бросилась его целовать. Он выпутался, насколько возможно, тактично.
– Я пока еще не Председатель, – начал он.
– Фу! Что такое несколько часов? Ты как будто не слишком рад меня видеть, Дом, – прибавила она с упреком.
– Честное слово, рад, Ке. В последнее время у нас тут немного беспокойно.
– Я слышала. Контрабандисты и так далее? Весело?
Дом задумался.
– Нет, – сказал он. – Я бы сказал, скорее, странно.
Кеджа скользнула взглядом по комнате. Та была загромождена вещами Дома: старый анализатор Брендикина, заваленный раковинами стеллаж, голограмма Башни Шутников и кубы памяти на каждой плоской поверхности.
– Как же изменился старый дом, – сказала она, наморщив носик, потом сделала пируэт перед высоким зеркалом. – Я похожа на замужнюю женщину, Дом?
– Не знаю. Каков собой твой Птармиган?
Церемония подписания брачного контракта состоялась два месяца назад, после чего у Дома осталось лишь очень смутное воспоминание об очень большом, свирепого вида старике.
– Он добрый, – сказала Кеджа. – И, конечно, богатый. Не такой богатый, как мы, но, как бы это объяснить, больше этим богатством щеголяет. Его дети пока меня не полюбили по-настоящему. Тебе надо приехать к нам с официальным визитом, Дом! На Лаоте так жарко и так – понимаешь! – сухо. Да, кстати, я привезла тебе подарок.
Просеменив к двери, она вернулась с роботом-слугой, который нес какую-то коробочку.
– Он пятого класса. Один из наших лучших, – гордо объяснила она.
– Робот? – переспросил Дом, выжидательно смотревший на коробочку.
– Строго говоря, он гуманоид. Совершенно живой, только механический. Нравится?
– Очень!
Подойдя к высокой металлической фигуре, Дом ткнул ее пальцем в грудь. Робот поглядел на него сверху вниз.