Темная сторона искусства - стр. 16
В тот счастливый день я снова наведался в лавку, но Викентия там не застал. Вместо него меня встретила улыбчивая девушка с огненно-рыжими волосами, широкой улыбкой и конопушками. Я, конечно, не удержался и задал вопрос. Она ответила:
– Викеша уехал в Заклинье, это недалеко. Сказал, что тот сад с землей сравнять хотят, под стройку территорию отдают. Вот и помчался что-то там выкапывать, говорит, еще можно спасти цветы, ну, вы же его знаете, – она слегка закатила глаза.
– Да. – Я не знал Викентия, но знал его отношение к цветам. Видимо, посмотреть тот сад я уже не успею.
– Что для вас? – девушка, в отличие от владельца, была энергичной, веселой, быстрой в движениях, но одна черта все же объединяла цветочников. В момент соприкосновения с растением время будто останавливалось для них, столько любви в глазах я не замечал даже у матерей, глядящих на своих детей. Это живое чувство создавало невообразимое ощущение.
– Мне бы белые розы, – я смотрел на нее, и слова проваливались куда-то глубоко внутрь, мне не хотелось говорить – только смотреть и слушать.
– Белые розы у нас из Эквадора, высокие, крупный бутон, потрясающие.
– Можно мне пятнадцать штук?
– Без упаковки?
– Без.
Ее огненные волосы перемещались по зеленому пространству, я глядел и думал о свече, что несут в темноте храма к алтарю. И этот запах ладана.
– Еще что-нибудь? – ее звонкий голосок вернул меня в реальность, буквально выдернул из грез.
– Нет, спасибо.
– По карте? Три тысячи семьсот пятьдесят рублей, пожалуйста. – Я приложил карту к аппарату.
Пока я копошился, девушка уже упаковала розы в бумагу. Как только чек выполз из полагающегося места, она вручила мне сверток.
– Всего доброго, хорошего дня! – Уходя, я не смотрел на нее, но знал, что цветочница улыбается.
– Хорошего, да.
С крупным свертком из белой бумаги я снова преодолел пешеходный переход, на этот раз ноги топали в пекарню. Солнце заливало линии Васильевского острова. Это один из самых маленьких по площади районов Санкт-Петербурга, его заполняет только малоэтажная застройка. Самое забавное, что остров тут не один, а целых два, второй – Декабристов, раньше его называли Голодай. Эта пара разделена рекой Смоленкой. Есть здесь и Серный остров, но на нем никто не живет.
Пока я мысленно плавал по островам, ноги принесли мое тело и затуманенную голову в назначенное место. Заведение притаилось на первом этаже пятиэтажного здания. Уютное, теплое пространство, наполненное ароматами свежей выпечки и кофе. Солнце облизывало слоеное и сдобное тесто. Очередь из пары человек позволила мне подумать над заказом, я принял решение купить два больших бутерброда с курятиной, пару круассанов: один с миндальной, второй с малиновой начинкой, какао с каштановым сиропом и черный кофе с сахаром.
Круглолицая блондинка с широко посаженными глазами приняла мой заказ. Девушка без особого энтузиазма вбивала в компьютер все, что я произносил.
– Что-нибудь еще? – она жевала жвачку. На форме морковного цвета красовался бейджик с именем «Настя».
– Нет, благодарю.
– Оплата? – ее челюсть двигалась из стороны в сторону.
– По карте.
– Прикладывайте.
Я повиновался этой молодой и уже столь угрюмой девушке. А ведь еще только утро, без пяти минут десять.
В кармане джинсов почувствовалась вибрация, звук на телефоне практически всегда отсутствовал, так как громкая музыка меня раздражала. Звонила Лиля. Я глядел на ее имя на экране, и на моем лице появилась нежная и дебильная улыбка.