Темная сторона - стр. 40

– На потолке сразу не согласна, – фыркнула я, целуя его в плечо. – А в остальном… что же в нем эдакого?

– Кроме продолжительности? – Рубль двинул бедрами, и я изумленно ойкнула, почувствовав, что он опять становится твердым. И это еще не выйдя из меня после первого раза, что был… только что?

– Да ладно! – распахнула я глаза, уставившись ему в лицо. Аж вся расслабленность и подступающая сонливость улетучились. – В смысле... так сразу?

– В смысле – сколько угодно, пока ты не опустошишь меня во всех смыслах.

– Выходит, вампиры реально озабоченные? – Ох, Маша, похоже, есть-таки у тебя шанс наверстать всю прошлую недоласканность в прежней жизни. Причем таким темпом… ээ-э… где-то за неделю. – Так, погоди, если вы… то есть мы будем заниматься этим… ну скажем много, то как обстоит дело с контрацепцией? Я-то раньше думала, что вампиры – это нечто вроде мертвецов, а оказывается, и сердце вон бьется, и не холодные, и в зеркале опять же....

Я еще не закончила, а Рубль сместился, поднимаясь с меня, молча обтер своими же штанами между бедер, заставив сжаться от смущения, отшвырнул их не глядя  и сел, опершись спиной на изголовье.

– А ты очень хочешь детей, Мария? – спросил он.

Запрокинув голову, я глянула на него и чуть не потянулась прикрыться. А все от того, как он смотрел на меня. Пристально, неотрывно, безостановочно медленно скользя взглядом от глаз вниз, по всему телу, как если бы просто не мог остановиться.

– Ну это вроде как стандартный жизненный план. Ты встречаешь мужчину однажды, в идеале любимого и любящего, вы создаете ту самую пресловутую ячейку общества, в которой и появляются в итоге дети, твое продолжение в вечности и все такое.

– Я ведь не об этом спросил, – качнул головой Рубль, и я отважилась, не прикрываясь сесть с ним рядом. – Ты хочешь детей?

Едва мое плечо коснулось его, вампир наклонился и прижался губами к нему.

– Конкретного желания раньше у меня не было. – Все же пункт с нахождением для начала мужчины был мне актуальнее. – Но когда-нибудь почему бы и нет.

Я, с одной стороны, всегда поражалась отваге женщин, рожающих «для себя», но при этом находила это всегда и таким грустным. Несправедливым. Это вроде как ты понимаешь, что счастья как женщине, возлюбленной тебе никогда не светит, соглашаешься с этим фактом и берешь уж что есть. Хотя я могу ошибаться, и далеко не все мечтают об этих любовных заморочках.

– Ну тогда ты добралась до первого недостатка твоего нового существования. У вампиров не бывает своих детей. Наши дети – это обращенные, птенцы.

– Хм…

– Что?

– Знаешь, после того, что между нами только что было, думать о себе как о твоей дочери – извращение чистой воды.

– Блин, ну не воспринимай же ты все настолько буквально! – возмутился Рубль. Черт возьми, ну не нравится мне его так называть! – Само собой, я не испытываю к тебе никаких родственных чувств! Ты не дочь мне в прямом смысле этого слова.

– А кто я тебе? – выпалила я и тут же прикусила язык. Маша, вот дура-то! Он и так тебе предложил остаться в любом качестве на выбор, заботиться собрался, от мучительной смерти спас, но тебе этого мало. Еще и признание во внезапной влюбленности насмерть тебе подавай?

– Я уже говорил – кем пожелаешь быть. 

– Любовница? 

– Так.  Или возлюбленная.

– Вот знаю, что я сейчас возможно все порчу, но понимаешь… для меня это как-то дико.