Темная ложь - стр. 47
«Интересно, что мы чувствовали много тысяч лет назад, оказавшись вместе? – размышлял мужчина. – Наверное, то же, что сейчас. Страсть? Испепеляющий жар, от которого все тело охватывает нестерпимая мука?»
Воин отпустил одну руку Скарлет, и она тотчас же запустила свои тонкие пальчики в его волосы. Ногти впились в кожу головы, скорее всего, до крови. «Да! Да! Еще! – мысленно ликовал Гидеон. – Возможно, мы могли бы зайти еще чуточку дальше. Но для этого придется пожертвовать поцелуем». Мысли Гидеона путались, разум и тело отчаянно сопротивлялись, и все же он нашел в себе силы отстраниться от сладких губ женщины. Ее веки были опущены, а красные губы слегка опухли и были влажными от поцелуя. Не в силах противостоять соблазну, воин слизал кончиком языка капельки этой подобной нектару влаги. Затем он протянул руку к подолу платья Скарлет и стал медленно его поднимать. Миру предстали ее трусики, живот и, наконец, грудь. Он не купил ей бюстгальтер – слишком большое удовольствие ему доставляла мысль о том, что, когда она выйдет из ванной и сядет возле него, лишь тонюсенький слой хлопка будет отделять ее соски от его нескромного взгляда.
У Скарлет были восхитительные груди, в обхвате чуть меньше ладони. Затвердевшие соски алели, как губы. Гидеон глянул на них, и его рот наполнился слюной. Сама мысль о том, чтобы присосаться к одной из этих дивных ягодок, была подобна мистическому переживанию. Когда же его язык на самом деле ощутил тепло и твердость соска, ему показалось, будто все его тело объяло адское пламя. Кипящая кровь в одночасье обратила внутренности в пепел, жар которого растопил кости, а затем начал прожигать изнутри кожу.
Очевидно, Скарлет ощутила примерно то же самое, ибо она не смогла сдержать крик наслаждения. И сколько в нем было чувства! Такой крик невозможно подделать. Гидеон понял, что теперь она принадлежит ему полностью, до последнего закоулка души. Для него этот крик стал сладчайшей музыкой. Но за ним последовали другие. Тысячи голосов наполнили ночной лес воплями ужаса и боли.
– Гидеон, – выдохнула Скарлет.
Он поднял голову. Ее глаза были зажмурены, в каждой черточке лица сквозило страдание. Из ушей и рта сочились густые черные тени, которые затем извивались струйками вокруг головы, сбивались в клубы.
Гидеон понял, что так проявляет себя демон Скарлет.
Сам он вернул себе власть над своим телом и поступками много столетий назад, поэтому Ложь почти не доставлял ему неприятностей. Он знал: демон здесь, с ним, но его присутствие едва ощущалось. По крайней мере, так было раньше. С появлением в его жизни Скарлет все изменилось. Однако до этого демон редко с ним заговаривал или тем более начинал бушевать. Если же твари становилось что-то очень уж нужно, она просто воздействовала на него физически.
«Что нужно демону Ночных Кошмаров? – недоумевал воин. – Почему и зачем он вдруг устремился наружу?»
– Как я не могу тебе помочь, сволочь? – спросил он.
Гидеон попытался слезть с нее, чтобы хоть чем-то облегчить ей жизнь. Но Скарлет вдруг резко открыла глаза, неожиданно оказавшиеся не черными, а цвета адского пламени, схватила его за ворот и с силой рванула назад.
– Какого это хрена ты творишь? – Голос был едва узнаваем. Слова звучали хрипло, резко и больше напоминали рык дикого зверя, чем человеческую речь. И в каждом из них был отчетливо различим устрашающий призвук – все те же разрозненные вопли. – Слушай нас внимательно. Посмеешь умыть руки – пожалеешь, что появился на свет.