Темная игра смерти. Том 2 - стр. 52

Разумеется, в спальне были Нина и Вилли. Господи, как же наивна я была! Помню белизну Нининых бедер и ритмично движущийся торс Вилли в тусклом свете, льющемся из-за задернутых бордовых штор. Я простояла целую минуту в дверях, глядя на них, потом повернулась и тихо вышла из спальни. В течение всей этой ужасно долгой минуты лицо Вилли оставалось скрытым от меня Нининым плечом и краем подушки, зато Нина обратила на меня свой чистый взор почти сразу же, едва я вошла. Я убеждена в том, что она видела меня тогда, однако это ее не остановило. Она продолжала издавать страстные животные звуки, вырывавшиеся из ее полуоткрытых розовых губ идеальной формы…

К середине марта я решила, что пора покинуть и эту больницу, и проклятую Филадельфию и вернуться на свой благословенный юг домой, в Чарлстон.

Я заставила Говарда Вардена заняться приготовлениями к переезду. Однако из всех своих скудных сбережений он наскреб лишь две тысячи пятьсот долларов. Ему так и не удалось добиться в жизни чего-либо. Зато когда Нэнси закрыла текущий счет в банке, оставшийся после смерти ее матери, он составил довольно приличную сумму в сорок восемь тысяч. Вардены предполагали потратить эти деньги на обучение детей в колледжах, но больше их не должно было это волновать.

Доктору Хартману я приказала посетить замок. Говард и Нэнси спокойно сидели в своих комнатах, пока доктор делал уколы девочкам. Затем он позаботился о последствиях. На следующее утро Говард и Нэнси покормили пятилетнего Джастина и, благодаря моей обработке, не заметили ничего необычного, если не считать случайных вспышек прозрения, очень напоминающих те, что происходят во сне, когда вдруг понимаешь, что забыл одеться и сидишь голым в школе или каком-нибудь другом общественном месте.

Но потом и эти вспышки прошли. Нэнси и Говард прекрасно свыклись с тем, что у них всего один ребенок, и я была рада, вовремя решив не использовать Говарда для столь необязательных действий. Проводить обработку всегда проще и результативнее, если она не сопровождается травмами и последующим раскаянием.

Бракосочетание доктора Хартмана и старшей сестры Олдсмит прошло незаметно и было зарегистрировано филадельфийским гражданским судом в присутствии сестры Сьюэлл, Говарда, Нэнси и Джастина. По-моему, они хорошо смотрелись вместе, хотя некоторые и утверждали, что у сестры Олдсмит грубое и невыразительное лицо.

Доктор Хартман тоже внес свою лепту в общий фонд переезда на новое местожительство. Ему потребовалось некоторое время, чтобы продать свои акции и ценные бумаги, а также избавиться от дурацкого нового «порше», которым он так гордился. Но после уплаты необходимой суммы в трастовые фонды для обеспечения двух его предыдущих жен он все же смог внести в наше предприятие сто восемьдесят пять тысяч долларов. Учитывая, что доктору Хартману предстояло уволиться, этого на ближайшее время должно было хватить.

Однако это по-прежнему не решало проблему ни с покупкой моего старого дома, ни с приобретением дома Ходжесов. Я более не собиралась позволять чужим людям жить рядом с собой. По своей глупости Вардены не додумались застраховать жизни детей. Говард получил десятитысячный полис за страховку собственной жизни, но эта сумма была смешной по сравнению с ценами на недвижимость в Чарлстоне.