Темира. Перекрестки миров - стр. 30
В мареве я заметила краешек знакомой улочки. Если присмотреться, можно даже разглядеть рыжего пса, развалившегося в пыли.
— Идите! — скомандовал Аид.
Каждая секунда давалась ему с болью. Я шагнула в дымку и…
…вывалилась на мостовую Лосса, прямо под ноги опешившего старичка, который совершал вечернюю прогулку. Мы с Фредди расцепились и забарахтались, пытаясь встать.
Если у Аида не останется сил, чтобы вернуться? Бывает ли так, что ловчие застревают в другом мире? Или…
Сильная рука схватила меня за шкирку и поставила на ноги.
— Я отнесу Фредди домой. Ты тоже можешь идти.
Минейр Мелар выглядел очень суровым, отстраненным. Ой, я снова обратилась к нему по имени! Я опять прокололась…
Теперь все. Третьего шанса не будет. Ну и ладно, я все равно на него жутко зла! Напарник для него не человек, а просто нюх на ножках.
— Темира, — окликнул он меня, когда я заковыляла прочь. — Завтра подхвачу тебя у Академии! Не опаздывай!
Я хмыкнула и, не оборачиваясь, помахала рукой.
Ладно. Так и быть. Приду!
9. Глава 9
Не знаю, как я дотащилась до дома. Сегодня за весь день я выпила половину кружки молока, съела ломтик хлеба - отвар сильника можно не считать - и голова кружилась не только от усталости, но и от голода.
Живот подвело при мысли о мягкой булочке с хрустящей корочкой. О копченых колбасках. О маслянистом желтом сыре… Но у меня с собой не было ни гроша: разменяв серебрушку, я хранила мелкие монеты в жестяной коробочке в нише стены. Так я избавлялась от соблазна потратить все и сразу. А то я себя знаю! В первый месяц учебы в Академии, получив стипендию — огромное для меня состояние в то время, — я почувствовала себя толстосумом. Покупала и прозрачные цукаты с орешками, и ягодное суфле, и пирожные из взбитых яичных желтков, которые таяли на языке. И, конечно, уже через неделю осталась без средств к существованию, хорошо, что за комнату заплатила за месяц вперед. Вот как-то и перебивалась на завтраках три с лишним недели. Уже потом квартирная хозяйка догадалась, что я голодаю, и молча подкладывала мне под дверь подсохшие куски хлеба, которые не съели другие постояльцы.
Видно, и сегодня придется обойтись без ужина: у меня просто не хватит сил тащиться в лавку. Я с трудом преодолела три лестничных пролета, толкнула дверь в каморку, сделала шаг и развалилась прямо на полу. Плевать.
— Фыррр?
Кусь при моем появлении спрыгнул с постели. Неужели весь день лапки тянет? Счастливчик…
Он обошел меня кругом, сверкая зелеными глазищами. Осторожно понюхал ссадину на моей ладони.
— Веселенькая у тебя служба! — сообщил он басом. — Кто грыз тебя, о хозяйка?
Все никак не привыкну, что у очаровательного пушистика такой грубый мужской голос.
— Никто не грыз, — отмахнулась я. — Отстань! Дай помереть спокойно!
Крусбыс напрягся, приблизил к моему лицу свою рыжую морду, потянул носом.
— Фырр, шутишь? Никак не могу привыкнуть к человеческим шуткам! Тебе надо поесть! — сделал он вывод.
— Да что ты? Неужели?
Я на четвереньках доползла до кровати и взгромоздилась на нее прямо в сапогах. Черед сапог придет позже. Не сейчас.
Кусь мягко прыгнул и снова оказался рядом. На его физиономии застыло недоумение.
— Не хочешь есть?
— Хочу! Но все, что я пока могу, лежать неподвижно. И желательно молча. Так что сделай одолжение — отстань!