Телохранитель для строптивой дочери - стр. 34
Его серьезный тон и пронзительный взгляд вгоняют в краску. Отчитывает меня, как маленькую. При всем при этом я сама знаю свои косяки, но все равно хочу сказать в ответ какую-нибудь колкость… Сдерживаюсь. Безусловно я благодарна ему за то, что он не сдал меня папе, хотя до сих пор не понимаю мотивов… Деньги? Он же может взять другой заказ. Пусть и не тройная ставка, но… мог.
Парень протягивает руку и берет мое запястье, завязанное бинтом. Первая мысль была – дать ему по рукам, но потом что-то меня остановило… Парень рассматривает узелок бинта, о чем-то думает и, наконец, смотрит мне в глаза. Вроде бы и осуждающе, а в груди неведомое тепло разливается.
– Могло быть хуже, ты же понимаешь? Если не скажи спасибо, то хотя бы сделай выводы из сегодняшнего дня, – Сема в очередной раз облизывает ранку на губе и кивает на дверь. – Иди спать.
Семен отпускает мою руку и отходит в сторону, открывая путь к двери, но я мешкаю. Делаю пару шагов, уже берусь за ручку, открываю, но...
Сказать спасибо? Однозначно того стоит… Хотя бы за то, что мог сдать отцу, но не стал. Может быть он не так и плох?
– Спасибо тебе, – неуверенно выдаю я и парень удивленно вскидывает брови. Явно не ожидал. – Спасибо, что не рассказал папе.
– Только за это? – ехидно щурится Сема.
– Нет, еще спасибо, что помог там с байкерами, – эти слова уже даются сложнее. Наверное потому, что я чувствую себя обязанной и это неимоверно давит. – Ты не должен был, но полез в драку. Я очень благодарна, что ты отбил мой Пепел.
– Я рад, что мы разобрались, – довольно усмехается парень.
Покидаю его квартиру со странным чувством недосказанности что ли… Словно бы я хотела сказать что-то еще, но не нашла слов. Будто они спрятались от меня в подкорках подсознания и нарочно не показываются на свет.
____________
*Scheisse – ругательство на немецком, равнозначное русскому “Вот дерьмо!”.
12. Глава 12. Травля
На следующее утро, после завтрака и неприятного разговора с дядей Стасом, Семен везет меня на гоночный трек. Парень то ли встал пораньше, то ли всю ночь занимался реанимацией подранных Дебби сидений. Скотч, изолента, клеенка – все что он видимо нашел у себя в запасе – использовал. Смешно смотрится – дорогая иномарка, но раскуроченная в хлам внутри. Мне вроде бы и плевать, нечего было собаку в тачке запирать, а вроде бы и чувство вины точит...
Спокойно здороваюсь и занимаю свое место сзади, Дебби же снова рвется вперед и сразу начинает сверлить взглядом дыру в виске у Семы. Никогда не видела ее такой заинтересованной и настороженной одновременно. Со столькими людьми общались и всегда она была настроена как-то однозначно: либо рычала, либо игнорировала, а здесь что-то необычное, непривычное.
Перед поездкой мы с телохранителем перекидываемся лишь парой фраз, будто делаем вид, что вчерашних происшествий не было, однако рана на губе и несколько воспалившихся царапин на скулах парня буквально кричат о событиях ночи. А еще я заметила, что он как-то очень болезненно корчится, когда поднимает правую руку.
– Как ты себя чувствуешь? – решаю все же проявить вежливость я.
Ну и да, мне интересно, все ли с ним в порядке после того, как его буквально избивал здоровяк байкер. Вчера парень выглядел достаточно бодрым, но за ночь многое могло измениться.