Телохранитель для смертницы - стр. 6
И в ответ на мой удивленный взгляд усмехнулся:
— Что, дочь, думаешь, о твоих похождениях никому не стало известно? Вот чем, скажи мне на милость, ты думала, оплачивая труды наемников чеканной монетой дома Сагард? Позорище…
Оставшаяся в комнате матушка смотрела на меня без осуждения, однако от того горечи во рту не стало меньше.
— Ну ты и учудила, — прокомментировал Эран по-доброму и беззлобно.
Гордость, звучавшая в его голосе, послужила лучшей похвалой и вернула к жизни, ушедшей из тела вместе с последними словами отца. Рада, что брат остался на моей стороне. Неизвестно, правда, как теперь в глаза смотреть младшенькой — Олиде, привыкшей во всем меня копировать, да и нашим старшеньким: Зимусу и Урсинии.
— Тирочка, скажи, оно того стоило? — приблизившись и сочувственно глянув на меня, уточнила матушка, величественно присев на край кровати. А поправив складки безупречного муслинового кремового оттенка платья, улыбнулась, складывая руки в замок на коленях.
— Мам, мне двадцать лет. Двадцать… понимаешь? — произнесла так, как нечто очевидное. И, вспомнив, что самый младший братец Эран еще здесь, придержала готовые сорваться с уст следующие слова.
— Любимое мое дитя, пойди посмотри, где сейчас Зимус? — попросила мать Эра, чуточку полуобернувшись в его сторону, и тот без лишних вопросов покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
Слегка вскинув бровь, призывая продолжить, Орсиния Викитри Сагард взяла мои руки в свои и слегка сжала оказавшиеся в плену пальцы.
— Я устала смотреть, как мимо течет жизнь, мама, — проронила я, все-таки смутившись. Эх, а ранее наивно предполагала, что научилась держать лицо даже при плохой игре.
— Как так мимо? — удивилась королева. — Замок полон слуг и твоих учителей. А когда отец дает бал…
— Мама, наши братья учатся в настоящей академии, а не в своих комнатах. И им доступна магия, как, впрочем, и тебе.
Орсиния лишь сокрушенно прибавила, заглядывая своими удивительными глазами прямо в душу:
— Но деточка, это все придет… Так ты силы хотела? Чем тебе не угодили артефакты, коими тебя одаривали с рождения?
— Это не моя магия, а чужая, мам, — взбунтовалась я, вырывая свои руки из плена, чтобы сложить их в упрямом жесте на груди, вдобавок поднимая успевшее упасть покрывало.
— Так, ладно, пойдем. — Схватив меня снова за руку, королева заставила встать с кровати. Затем, окинув взором мой внешний вид, пару раз махнула рукой, и из шкафа к нам приплыло розовое муслиновое платье того же покроя, что у нее.
— Я это не надену! — взбунтовалась я, глядя на бледно-пунцовый цвет, что попа младенца, намекающий тем самым на девственность и чистоту. Куда уж мне теперь в таком щеголять.
— Красное надеть не позволю! — С этими словами королева притянула из распахнутых створок следующее платье, ярко-желтое. Уже хоть что-то. Потому молча стянула с себя рубашку и, вытянув из тумбочки нижнее белье, оделась под пристальным взглядом матери.
— И все-таки ты стала женщиной, — констатировала она после критического осмотра моей наготы. Что там она увидела, увы, мне неведомо, однако я себя действительно чувствовала иначе.
— Знатно с тобой порезвились, — скривившись, проронила мать. — Он хоть был один?
— Один, мама! — воскликнула я, выуживая свою голову из удушливого плена платья. В талии, что ли, раздалась, или портная с размером ошиблась? Ибо ткань досадливо натянулась на теле, мешая дышать.