Телохранитель для принцессы - стр. 66
– Конечно, – вновь лаконично и без единого сомнения кивнул Мир, чем опять взбесил и без того раздраженную Ладу. Что это еще были за странные высокопарные речи и к чему вел отец? Ей что, теперь принимать этого типа как родного и позволять собой командовать, как ему заблагорассудится?! А, может, еще и дружбу с ним завести или сделать его членом их большой и дружной семьи?!
– Пап, тебе не кажется, что ты… – она хотела договорить «переходишь границы», но он не дал произнести это вслух.
– Я-а повторю еще ра-аз. Никакие возражения и обсуждения на этот ра-аз не принима-аются. Начина-ая с за-автрашнего дня-а, я хочу, чтобы Миросла-ав за-автракал вместе с на-ами. Общение в непринужденной обстановке всем нам пойдет на пользу.
Ошеломленная Лада невольно хохотнула.
– В непринужденной обстановке, говоришь?.. – только и смогла выдохнуть она. – Я должна буду терпеть этого типа рядом с собой двадцать четыре на семь, куда бы я ни пошла, так теперь еще и дома я не смогу побыть одна?! Знаешь что, папа! С завтрашнего дня завтраки отменяются!
Она вскочила с места, резко отодвинув стул. Последний взгляд успела бросить на этого надутого верзилу, который так ее бесил. Ей показалось, или его губы скривились в наглой ухмылке, а в глазах на миг появился тот же дьявольский блеск, что и на кухне накануне?! У нее просто слов не хватало для возмущения! Она готова была чем-нибудь в него швырнуть, чтобы стереть с его лица это бессовестно-насмешливое выражение. Только папа уже начал бушевать, так что шансов защитить себя не осталось.
– В таком случае отменя-аются все твои платежные и кредитные ка-арты, а та-акже выдача наличных.
Лада ошарашенно округлила глаза.
– Ты хочешь, чтобы я весь день ходила голодной? – воскликнула она, переполняясь праведным гневом.
– Петр Ива-анович вполне может приготовить тебе ла-анч, чтобы ты не голода-ала, – заявил папа, соверешнно не впечатленный.
– Я не собираюсь таскать за собой коробочку с ланчем, как в первом классе!
– Тебе в принципе не меша-ало бы вернуться в первый кла-асс, потому что ведешь ты себя иногда как избалованный ребенок!
– Вот как… – прошипела она, вся вспыхивая, потому что ее чертов телохранитель прикрыл рот рукой, совершенно очевидно, скрывая за ней откровенный смешок. Впрочем, все в этой комнате сейчас, скорее всего, смеялись над ней. Она понимала, что и правда вела себя глупо, но остановиться уже не могла. – Ты можешь завтракать с кем хочешь! Можешь заменить себе семью обслуживающим персоналом! И можешь сам везде ходить со своим телохранителем, раз так чего-то боишься!
– Прошу, Ла-ада, утихомирься… – более примирительным тоном протянул отец, явно устав от этой повторяющейся риторики. – Пойди немного прогуля-айся в саду. Мне нужно еще несколько минут, чтобы переговорить с Миросла-авом. Потом вы сможете ехать. Остальные тоже свободны. Спасибо, что заглянули.
Немногочисленная прислуга двинулась к выходу. Впрочем, и Ладу не нужно было уговаривать. Не успел папа раздать последние указания, а ее уже и след простыл. Дверь за ней хлопнула перед носом у Петра Инвановича, что было отнюдь не вежливо. Только вот ей уже было плевать.
– Несносная девчонка! – проворчал Семен Михайлович, тяжело вздыхая, и это было последним, что Лада услышала, уходя. Скользнув в просторный холл, она тут же понеслась к выходу. Слава богу, дядя Юра еще не занял свой пост у входной двери, так что она на ходу сунула ноги в ботильоны и нацепила куртку, а затем вылетела на улицу и сбежала вниз по ступеням. Щеки пылали, в висках стучало. Она сама себя толком не понимала, но пока что и не собиралась разбираться. Сейчас ей хотелось снести все на своем пути, как ураган. Хотелось остаться одной. Хотелось свободы. Почти бегом она кинулась к гаражу, открыла гаражные и внешние ворота брелком и села за руль в свою новенькую вишнево-сиреневую Ауди. Отец подарил ей машину по случаю поступления в университет, и этот факт тоже вызвал унизительный и болезненный укол совести, но она заставила себя проигнорировать и это. Заведя двигатель, сняла автомобиль с тормоза, переключила передачу и дала по газам. Все – свобода. Пусть на какие-то жалкие полчаса, а то и меньше, но все же. Пусть этот тип попробует ее догнать, раз такой крутой. Она еще устроит ему сладкую жизнь.