Телохранитель для Оливки - стр. 12
Господи, ну почему, почему мне приходится испытывать такую боль? Я ведь всех люблю и желаю только хорошего. За что мне это ужасное чувство?
Мне хочется вернуться домой, к мужу, и чтобы все было как прежде – он снова ласков и нежен, а наш сын для него все так же любим. Но почему все чаще он стал доказывать обратное? Почему именно сейчас? И если Даниэль мог накричать на меня, я бы быстро об этом забыла, но сыночек… Я, наверное, сама в этом виновата.
- Успокаивайся, Оливка, иначе и впрямь сейчас мы с папой будем пить успокоительное. Да и тебе накапаем, - тихонько произнесла мама, поглаживая меня по голове.
- Как мне с вами хороши, любимые мои, - честно призналась я. Несмотря на свое состояние, мне было хорошо дома.
- Потому я всегда был за то, чтобы ты жила здесь. Это я Лапу могу со спокойной душой отпустить куда угодно. У нее тыл вон какой! А твой так, на ветру колышется, дождя боится.
- Папуль, я его люблю. А раньше все по-другому было. Да и не плохо у нас сейчас, просто… им в напряг Дамирушка, - я тут же перевела взгляд на сыночка, который внимательно слушал братика, что-то усердно рассказывающего им с сестренкой. Мой маленький мило улыбался, и мне так захотелось в эту минуту сжать его в объятиях. Но я не стала отвлекать их от игр.
- Да они просто охренели там в Сицилии. Может, пора на землю спустить? Что значит в напряг мой внук? Да уж явно, не в их род пойдет! Мы воспитаем достойного мужчину.
- Думаю, если бы они знали правду…
- Какую правду? Ты хочешь, чтобы у тебя отняли ребенка?
- Пап, да о чем ты? Почему они должны отнять у меня Дамира?
- Потому что я тебе говорил, мне Даниэль никогда не нравился! Ниточки какие-то тянутся к нему, и они ох как не чисты!
- Дамир, а есть какая-то конкретная информация? – поинтересовался Булат, и я тут же обратила внимание на них с сестренкой. Обнимаются. А старшенькая на меня смотрит.
- Я не могу кричать о том, в чем нет подтверждения. Но думаю, моя не симпатия к нему уже не просто так, раз взявшись усыновлять ребенка, теперь носом воротит! Тогда ведь согласился, пылинки с Оливии сдувал. Да поговаривает о нем пара человек. А доказательств нет. Предъявить ничего не могу. Но дочка же: «папа, я люблю его». И чего мне делать?
- Я думаю, это Аллегра его настраивает против сына и… против меня тоже, - пояснила я, на миг прикрыв глаза.
- Ты про его рабочие ночи? – уточнил отец, а я тут же открыла глаза и перевела строгий взгляд на Ангелику. – Милая, не смотри так на сестру, она мне ничего не говорила, хотя стоило бы.
- Папочка, а как ты узнал? – ошарашенно переспросила Лика, бросая взгляд то на меня, то на папу.
- Не поняла, это что, одна я не в курсе? Что произошло? – мама была удивлена, а мне стало чуточку стыдно.
- Да просто Даниэль ночью ездил на работу. Ничего в этом нет плохого, мамуль. Мы все давно выяснили, и больше он не работает по ночам.
- Чтобы меня ночью оторвали от жены! К херам бы все разнес.
- Дамир! Тут все-таки дети!
- Прости, малышка. Оливка, Лапа, уши закрыли, папа ругаться будет, - от его слов мы все расхохотались, и мне вдруг совсем стало легко рядом с моими родными. Вот моя сила.
Перепалка родителей – это не боль и страдания, это потрясающее настроение и тонна нежности. Они даже при легкой ссоре, а других у них и не бывает, выглядят как два влюбленных школьника. Строгость в их глазах бывает, но когда случается что-то серьезное, в остальном же… Ну нет у них такого, чтобы они друг на другу кричали. Разве только в шутку?