Телохранитель для Евы - стр. 10
– Стрекоза! Ты когда-нибудь замолчишь? – не выдерживаю и вклиниваюсь в бурный поток речи девчонки.
– Как ты меня назвал? – удивлённо моргает она.
– Стрекоза.
– Почему?
– Потому что стрекочешь без умолку.
– Хмм… Если я Стрекоза, то ты – Медведь, – Ева внезапно переходит на «ты». До этого момента она всегда обращалась ко мне на «Вы».
– Да? С чего это? – смотрю на девушку притворно-тяжёлым взглядом исподлобья, хотя в душе смеюсь.
– Большой, сильный и суровый. А ещё никогда не улыбаешься. Хотя не уверена, что медведи не умеют улыбаться. На втором курсе я проходила практику в заказнике. Там на реабилитации находилось несколько несчастных медвежат, которых спасли от браконьеров. Так вот маленькие Потапычи реально улыбались, когда им давали вкусняшки или чесали пузики.
Господи! Теперь лекция про медведей мне обеспечена!
– Кстати, после того, как я узнала историю этих спасённых медвежат, решила, что буду поступать на второе высшее на юрфак. Хочу защищать права животных и упекать за решётку извергов, издевающихся над ними. К сожалению, у нас очень слабое законодательство относительно братьев наших меньших. Но я верю, если приложить усилия, то ситуацию можно исправить в лучшую сторону. Понимаете, Александр, надо бороться! Даже если сложно, ни за что нельзя опускать руки.
Охренеть! А девчонка-то целеустремлённая. И ещё более наивная, чем я предполагал изначально. Верит в высокие идеалы, в справедливость.
Ума не приложу, как у Купцова могла вырасти такая дочь. По всем раскладам Ева должна быть взбалмошной, избалованной девицей, помешанной на деньгах и дорогих побрякушках. А она животных защищает, природу спасает, за правду против проклятых капиталистов выступает. Полный сюрреализм!
Глава 4
Ева
Выбрав несколько платьев, скрываюсь в примерочной. Помощь мне никто не предлагает. Продавщица полностью поглощена Александром. Будто бы это он готов выложить кругленькую сумму за тряпки, а не я.
Как только мы переступили порог бутика, молодая ухоженная блондинка растеклась лужицей при виде моего телохранителя. Расточала ослепительные улыбки и вилась ужом перед ним. Почему-то меня это неприятно задело.
Примеряю короткое серебристое платье с очень откровенным вырезом на груди. Лифчик под этот наряд исключается. В целом, вещь сидит на мне неплохо. Облегает прямо как вторая кожа. Если надеть босоножки на высоком каблуке и собрать волосы в пучок, то будет круто.
– Нравится? – выхожу в зал, чтобы продемонстрировать платье Александру.
Хоть он и на службе, но может высказать своё мужское мнение.
Он окидывает меня ошалелым взглядом. Ого! Кажется, эффект что надо! Если взрослый мужчина так отреагировал, то Дамир вообще с ума сойдёт.
– Нет, – неожиданно произносит Родионов.
– Почему? – непонимающе хлопаю ресницами.
– Слишком вызывающее. Тебе не идёт такой стиль, – констатирует холодным тоном.
В замешательстве возвращаюсь в кабинку. Надеваю другой наряд. Платье цвета индиго, расшитое пайетками. Здесь лиф полностью закрытый и представляет собой треугольник, который заканчивается шлейками с застёжкой на шее сзади. Зато спина голая. Прямо до поясницы.
– А это? – кручусь перед Родионовым.
– Уже лучше, – без энтузиазма отвечает он. – Только подол чересчур короткий. Неужели нельзя подобрать что-то более эмм… Приличное?