Тело. Рассказы, стихи - стр. 3

– Простите, я хоть и не курю, но я хотел бы попросить у вас сигарету. Если, конечно, это возможно?

– Запрещено! – тут же услышал Костя из-за своей спины писклявый голос старлея.

Арестованный, сделав виноватое лицо понятливо закивал головой:

– Простите… Я не знал.

Костя обернулся к старлею:

– У вас не найдётся пару сигарет? И, если можно спички. Разумеется под мою ответственность.

Старлей растерялся и уж было хотел заерепениться окончательно, но видимо что-то удержало его от этого шага. Он вытащил из кармана форменной куртки две сигареты и протянул Косте. Затянувшись табачным дымом, арестованный поначалу раскашлялся, но потом видно свыкся.

– Поговорим? – сказал ему Костя, включив в режим записи лежащий на столе диктофон. Тот докурил сигарету, смяв оставшийся от неё фильтр об железную поверхность стола.

– О чём?

– О том, что с вами произошло. Вы ведь помните?

– А может вы спросите, что с ними произошло?! Когда они успели превратиться в нелюдей?!

Костя старался сохранять спокойствие, но очень нервничал. Он боялся, что мужчина сейчас полностью в себе замкнётся и всё попросту рухнет. Что он тогда скажет Александру Ивановичу? Что не хватило элементарных навыков откровенно поговорить с человеком?

– Вы имеете в виду сотрудников морга и сотрудников похоронной службы? – сдержанно спросил Костя.

– Вы прекрасно знаете, кого я имею в виду!

– Я понимаю так, что у вас с ними произошёл инцидент? Говоря проще, ссора? Расскажите мне пожалуйста о ней поподробнее. Для меня, как для вашего адвоката, это очень важно. Я хочу прояснить всю картину случившегося. И повторюсь ещё раз: почему бы вам не назвать мне своё имя? Так ведь гораздо проще общаться?

Мужчина остановил взгляд на второй сигарете, которая лежала на столе.

– Можно? – спросил он у Кости, указав на неё пальцем.

– Да, конечно.

Костя взял сигарету и поднёс к его губам, затем чиркнув зажигалкой помог прикурить.

Мужчина благодарно кивнул, выпустив из носа струйки дыма.

– Благодарствую. Я, Симаков Вениамин Ильич, одна тысяча девятьсот пятидесятого года рождения. Место рождения – город Ленинград, ныне Санкт-Петербург.

– Вениамин Ильич, расскажите мне: за что вы убили сотрудников морга и сотрудников похоронной службы?

Тот помрачнел:

– Чтобы ответить на ваш вопрос, мне придётся немного рассказать вам о своей семье.

– Хорошо. Я внимательно слушаю, – ответил Костя.

– Так вот… Я был в семье единственным ребёнком, – начал рассказ Вениамин Ильич. – Моя мать всю свою жизнь проработала врачом, она была лучшим специалистом в областном онкологическом диспансере. Уйдя на пенсию, продолжала трудиться поскольку состояла в очереди на жильё, они с отцом жили в коммунальной квартире и мечтали глубокую старость встретить в нормальных жилищных условиях. К тому времени отцу было уже семьдесят лет и раны, полученные им на войне, давали о себе знать. Но случилось горе – умерла мама. После её похорон отец посетил комитет здравоохранения чтобы наконец решить вопрос с жильём, которое обещали маме. Но там ему сказали, что ключи от квартиры они могут вручить непосредственно его жене. Вы представляете?! Они знали, что она умерла и говорили ему это! Кто они после этого?! Люди?! Да нет же! Это нелюди!

Костя увидел, как из глаз арестованного выкатились слёзы.

– Мы с отцом наняли адвоката, – продолжил Вениамин Ильич. -Потратили на него все последние сбережения. Он нам сказал, что в течение недели соберёт все необходимые документы и передаст их в суд и что этот суд мы однозначно выиграем. И я как идиот поверил ему. Но уже через несколько дней он перестал отвечать на мои телефонные звонки и заблокировал мой номер. В итоге этот мошенник исчез с нашими деньгами. Я написал заявление в полицию, но оттуда пришёл ответ, что это гражданско-правовые отношения и что нужно обращаться в суд. Но у нас на это уже не было ни денег, ни сил. Наши с отцом пенсии почти полностью уходили на коммуналку, питание и лекарства для отца. А лекарства поверьте были очень дорогостоящими. После этого негативного случая отец сильно сдал по здоровью. У него появились все признаки деменции, как никак ему было почти девяносто. Я повёз его в госпиталь для ветеранов войны, они конечно приняли отца, но через три дня позвонили мне сообщив, что он совсем плох и скорее всего вот, вот умрёт. Пришлось забрать его обратно домой. И через неделю он действительно скончался. – Вениамин Ильич опустил голову вниз, обхватив лицо ладонями. Константину от нахлынувшего волнения стало чуточку не по себе. Он ослабил на воротнике рубашки галстук и расстегнул верхнюю пуговицу.