Тело архимага. Книга вторая - стр. 2
- Авентил! Авентил Горренский, не уходи, я тебя уже заметила! Двигай сюда, будешь ставить диагноз.
По сути, это было уже излишне: такой диагноз мог поставить любой первый встречный маг. Гиаллену хватило пары минут в кандалах: он уже не сидел, а лежал без сознания со свинцово-серым лицом и тяжело со свистом дышал. Еще полчаса, и можно хоронить. Но от меня требовали формальное подтверждение от дипломированного целителя.
Авентил явно разрывался между нежеланием во всем этом участвовать и долгом целителя. Наконец последний возобладал: парень подошел, положил руку на яремную ямку, нащупал пульс и объявил:
- У пострадавшего тяжелое физическое и магическое истощение, а вы своими действиями вогнали его в магическую кому. Немедленно снимите с него кандалы, иначе мне придется выдвинуть обвинение в предумышленном убийстве.
Солнышко мое, хороший ты парень! Все тебе прощаю за эти самые слова.
Блондинчик зашипел что-то невразумительное и стал возиться с ключами. Он их терял, ронял и никак не мог с ними справиться еще несколько томительных минут. Наконец расстегнул кандалы, но свое дело они сделали: все, чего я добилась лечением, правильным питанием и уходом, пошло прахом. Передо мной лежал полутруп.
Наверное из-за этого я перестала бороться и дала отвести себя под белы рученьки туда, куда своей волей никогда бы не пошла — в тюрьму Валариэтана.
Она была выдолблена в скале, на которой гордо возвышалось здание Совета Магов и предназначалась для тех, кто нарушил закон. Естественно, простых людей туда не сажали, их просто выпроваживали за пределы Валариэтана и передавали властям их родных государств вместе с доказательствами вины. А вот магов сажали в камеры подземной темницы.
Когда-то там было многолюдно, но сейчас суровость закона и неотвратимость наказания сделали свое дело: тюрьма уже давно стояла пустой.
Не так уж много преступлений, за которые маги считают необходимым карать себе подобных, да и видов наказания всего три. За нетяжелые правонарушения в тюрьму не сажают, сразу надевают ограничивающий браслет сроком от трех до десяти лет и запрещают на этот срок заниматься магией. Сурово, но терпимо. Браслет с магией ничего не делает, только сигнализирует о нарушении.
За то, что считается тяжким преступлением, есть всего два наказания: смертная казнь или запирание магии теми самыми магическими кандалами. Почему-то считается, что смертная казнь — наказание более тяжелое. Ерунда. Голову отрубят, и вся недолга. А когда запирают твой магический резерв... Это долгий ад, страшные мучения, которые все равно заканчиваются смертью, просто не сразу, а через некоторое время, в зависимости от размеров этого самого резерва.
Так что если никто не поможет и меня приговорят, буду просить, чтобы отрубили голову: это значительно гуманней.
По дороге меня нарочно провели через мою ставшую родной лабораторию, в которую был открыт знакомый до дрожи портал. Привет от Кориолана: он сделал все, чтобы меня сдать, и все, чтобы я об этом узнала. Под тягой копался какой-то полицейский чин, доставая оттуда свечи, чашу и перья участвовавшей в обряде птицы. Следов лабораторных журналов Гиаллена не было. Но я точно знала: когда мы убирались после ритуала, всё обстояло с точностью до наоборот. Перьев и чаши не было, а тетради лежали. Затем меня провели мимо помойки, на которой тоже крутились маги в изумрудном: они изучали останки моего бывшего стазис-ларя.