«Текущий момент» и другие пьесы - стр. 5
СТРОНЦИЛЛОВ. А не жалко его?
ПАШКИН. Толика-то? Ну жалко, а что делать?
СТРОНЦИЛЛОВ. Понятно. Угу… (Раздумывает.) Еще варианты есть?
ПАШКИН. В смысле, на убытие?
СТРОНЦИЛЛОВ. Да.
ПАШКИН. В этом доме?
СТРОНЦИЛЛОВ. Желательно.
ПАШКИН. Из сто тридцать пятой. Имени не знаю, знаю номер машины. «Жигуль», под окном стоит, и каждую ночь – сигнализация! Иногда несколько раз за ночь. Ветер на нее подует или птичка покакает, и сразу: уи-и-и, уи-и-и… энь-энь-энь-энь… а-а-а-а, а-а-а-а! А у самого – окна на другую сторону, и спит, сволочь!
СТРОНЦИЛЛОВ. За это, конечно, надо убивать.
ПАШКИН. Нет, ну зачем убивать. Но если все равно кого-то полагается – на убытие, то… Только хорошо бы – вместе с машиной.
СТРОНЦИЛЛОВ. Прекрасный план!
ПАШКИН. Нет, правда?
Пауза.
СТРОНЦИЛЛОВ. Ну вы и дрянь…
ПАШКИН. Нет!
СТРОНЦИЛЛОВ. Дрянь! Тварь мелкая! Одного дня нельзя такого терпеть на Земле!
ПАШКИН (бухаясь на колени). Простите меня! Простите! Я не хотел!
СТРОНЦИЛЛОВ. Встать! Сидеть!
Пашкин отползает и садится.
Стронциллов расчищает место на столе и снова берет листы.
Пашкин Иван Андреевич. Годы жизни… Вероисповедание…
Краткая биография… Ненавижу!
ПАШКИН. За что?
СТРОНЦИЛЛОВ. Я – не вас. Вы – частный случай… Я человечество ненавижу.
ПАШКИН. Вообще, да. Вообще мы тут, конечно… Выпьем?
Стронциллов кивает после паузы. Пашкин наливает в два стакана – и немедленно выпивает свой.
СТРОНЦИЛЛОВ. Как вы за жизнь цепляетесь, Иван Андреевич, неловко смотреть.
ПАШКИН. Да… Вам чего… Вы ж небось бессмертный.
СТРОНЦИЛЛОВ. А вот не в свое дело вы не лезьте! Бессмертный. Временно.
ПАШКИН. Как это?
Стронциллов выпивает свой стакан. Некоторое время после этого они рассматривают друг друга.
Слушайте, вы кто?
СТРОНЦИЛЛОВ. Спокойно! Я ангел.
ПАШКИН. А крылья? Где крылья?
СТРОНЦИЛЛОВ. Отпали в процессе эволюции. Я ангел-наместник по Восточному административному округу Москвы. Курирую таких вот, как ты, моральных уродов. ПАШКИН. Дать бы тебе в рыло напоследок.
СТРОНЦИЛЛОВ. Дурак ты… «Напоследок». У тебя, может, все только начинается. А перспективы – неясные. Такие неясные, что не приведи Господи… Тебе меня любить надо, а не в рыло. Я тебе пригодиться могу.
ПАШКИН. Говори… те.
СТРОНЦИЛЛОВ. Ишь ты, какой шустрый. Проехали! (Закусывает.) А квартирка у вас ничего. И планировочка улучшенная… Сколько квадратов?
ПАШКИН. Сто двадцать пять.
СТРОНЦИЛЛОВ. И почем метр?
ПАШКИН. А что?
СТРОНЦИЛЛОВ. Ничего, так… Интересно, откуда столько денег у бывших строителей коммунизма.
ПАШКИН. Заработал.
СТРОНЦИЛЛОВ. В процессе приватизации Родины?
ПАШКИН. Коммунизма все равно не получалось.
СТРОНЦИЛЛОВ. Коммунизм… Вы воду за собой спускать научитесь сначала. Что молчишь?
ПАШКИН. Так…
СТРОНЦИЛЛОВ. Выпьем?
ПАШКИН. Выпьем.
СТРОНЦИЛЛОВ. Ну… Понеслась душа в рай?
ПАШКИН. За то, чтоб не в последний.
Выпивают.
Расскажите: что – там?
СТРОНЦИЛЛОВ. Вообще интересуетесь, Иван Андреевич – или, как всегда, хлопочете конкретно насчет себя?
ПАШКИН. Насчет себя.
СТРОНЦИЛЛОВ. Молодец. Не соврал. (Вздыхает.) Насчет вас – не скрою, вопрос в первой инстанции решен отрицательно. Перспективы, как я уже сказал, неясные.
ПАШКИН. Что это значит?
СТРОНЦИЛЛОВ. Будут рассматривать персональное дело. Взвешивать все «за» и «против».
ПАШКИН. Кто?
СТРОНЦИЛЛОВ.А?
ПАШКИН. Кто будет взвешивать?
СТРОНЦИЛЛОВ. Там есть кому. Ну, и решат. Если решение первой инстанции подтвердится, душа ваша поступит в отдел исполнения. У вас, конечно, будет право кассации, но на этом этапе лично я вам помочь уже не смогу.