Течет река Мойка. Правый берег. От Невского проспекта до Устья - стр. 23
Императрице называли разные итоговые цифры жертв наводнения в ночь на 21 сентября 1777 года. Число погибших исчислялось от двух до пяти тысяч человек.
В те трагические дни в столице стали распространяться самые немыслимые слухи и легенды о числе жертв и невероятных условиях смерти некоторых важных политических персон. Подобные домыслы нередко обрастали неправдоподобными фантастическими подробностями и деталями. Одна из легенд, поразившая обывателей странными обстоятельствами и деталями смерти во время наводнения в каземате Петропавловской крепости, якобы связана с гибелью в затопленной камере узницы, оставшейся в русской истории под именем княжны Таракановой, считавшейся самозванкой, выдававшей себя за дочь русской императрицы Елизаветы Петровны. Эта версия о гибели княжны Таракановой во время наводнения в Санкт-Петербурге в 1777 году муссировалась довольно долго во всех слоях столичного общества и даже послужила сюжетом для наделавшей в 1865 году немало шума и беспокойств представителям царствующего дома Романовых картины талантливого русского художника К. Д. Флавицкого, изобразившего на большом полотне легендарный сюжет страшной гибели княжны Таракановой в затопленной водой камере одного из казематов Петропавловской крепости.
Августа Тимофеевна Тараканова
Активно сотрудничавшие в известной отечественной фирме Большого энциклопедического словаря издателей Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона редакторы – старший хранитель Эрмитажа, историк искусства Андрей Сомов и выдающийся историк и библиограф Семен Венгеров – в статье о Таракановой, включенной в знаменитый словарь, писали: «Под этим именем, оказывается, известны две княжны: одна действительная, другая самозванка…». По мнению авторов энциклопедической статьи, в русской истории действительно отмечена княжна Августа Тимофеевна Тараканова (1741–1810), рожденная от морганатического брака императрицы Елизаветы Петровны с А. Г. Разумовским. Первоначально девочку отправили за границу, где она получила прекрасное воспитание, но в 1785 году по распоряжению императрицы Екатерины II принцессу возвратили в Россию и определили на вечное содержание в Московский Ивановский монастырь, предназначенный исключительно для призрения вдов и сирот знатных людей Российской империи. Проведя скрупулезный архивный поиск, авторы отметили, что эта дочь Елизаветы Петровны, пробыв некоторое время послушницей монастыря, вскоре прошла церковно-христианский обряд пострига и была посвящена в монахини под именем сестры Дорофеи. Сестра Дорофея прожила в монастыре до конца своей жизни в полнейшем уединении, в отдельной келье, занимаясь благотворительностью, чтением душеполезных книг и рукоделием. Даже церковное богослужение всегда совершалось исключительно для нее одной. Последние годы монахиня Дорофея провела в безмолвии и считалась «праведной»: «Росту она была среднего, худощава и редкой красоты. Только после смерти императрицы Екатерины II ее стали навещать митрополит Платон и знатные российские лица. На похоронах Августы Тимофеевны Таракановой, при большом стечении народа, присутствовали родственники графов Разумовских и множество высших столичных сановников. Похоронена княжна Тараканова в Ново-Спасском монастыре, в усыпальнице бояр Романовых».