Тебе принадлежу - стр. 31
— Признаешься, перестану, — обещает Матвей, продолжая пытку.
—Да, влюбилась, доволен? – рявкаю на него сквозь смех, и он наконец прекращает.
—Да, Коть, подставила ты меня, — произносит он, отстранившись.
Смотрю на него непонимающе, в каком смысле я его подставила и какая вообще связь между ним и моими чувствами к Максу? Хмурюсь, пока шестеренки в моей голове принимаются отчаянно вертеться, силясь разобраться в том, что он имеет в виду. Ничего путного в голову не приходит, поэтому решаю спросить в лоб, потому что Матвей явно не спешит объясняться.
—Ты о чем?
—Продул я, — вздыхает он, и пожав плечами, возвращается к еде.
Сначала я ничего не понимаю, а когда до меня доходит, открываю рот и застываю на месте.
— Только не говори, что вы поспорили! – рявкаю так звонко, что Матвей жмурится от неприятного уху звука. О, я прекрасно помню эти их идиотские споры, святая, мать их троица: Юлька, Кир и Матвей, иногда к ним присоединялся Димка. Убью, всех троих убью, честное слово, придушу или на милость тети Кати отдам, она порой так рявкнет и такую взбучку устроит, что надолго у них желание спорить пропадет.
— Так, Котя, спокойно, — Матвей поднимает руки в примирительном жесте и невинно хлопает глазами.
— Я тебе сейчас покажу, Котя, — шиплю и вскочив со стула, начинаю медленно надвигаться на него, точно львица, заприметившая добычу. — А ну рассказывай и попробуй что-то утаить, я тете Кате позвоню, — угрожаю, а саму на смех от вида его вытянувшегося лица пробирает.
—Так, Котя, давай маму мы вмешивать не будем, — ржет засранец, все также держа руки в воздухе. — Ну да, поспорили, — признается он и снова награждает меня своей белоснежной улыбкой, так хорошо действующей на вьющихся вокруг него, пускающих слюни, дам. — Вообще во всем виновата твоя подружка, — хмыкает он.
— Она вообще-то и твоя подружка, - дышу громко, еле сдерживаясь, чтобы не стукнуть этого балбеса, дети, блин, великовозрастные. — Нет, ну ладно они, но ты, — развожу руками и закатываю глаза.
—А что я? – удивляется наигранно. — Я вообще-то был уверен, что ты пошлешь Демина в пешее эротическое, я, между прочим, единственный, кто ставил на тебя.
Нет, я его точно сейчас стукну.
— А Юлька с Киром, значит, были по другую сторону баррикады? – уточняю на всякой случай.
—И Дима, — добивает меня друг. В смысле Дима?
—Он же не знал о намерениях Макса, – говорю потерянно, совершенно ничего не понимая.
По кухне раздается раскатистый смех Матвея, он даже руки опускает, хватаясь за живот. И что его так рассмешило?
—Гром не знал? – сквозь смех произносит Матвей, у него даже слезы на глазах выступают. — Юлька ему первому сообщила, как только Макс завалился к Олегу просить твоей руки.
Ну, братец, я тебе устрою. Строил из себя грозного защитника, отстаивающего честь сестры, а сам, сволочь такая, все прекрасно знал и стремился выиграть спор.
— И вы решили поспорить? – вздыхаю я.
— Ну да, о, да брось, мы же, любя, — улыбается друг. — Ребята поставили на то, что Макс своего добьется меньше, чем за неделю, он же как танк, — усмехается Матвей. — В общем, Котя, я продул, вот не могла ты пару недель повыделываться? – произносит он с серьезной миной.
—Я тебе сейчас покажу повыделываться, — рявкаю на лучшего друга и все-таки бросаюсь на него с кулаками, правда удары мои для него все равно, что укус комара, шкаф здоровенный, чтобы его. И хоть бы капелька жира, так нет же, одни мышцы, чтобы их черти побрали с их телами, больно же. В конце концов сжалившись над моими многострадальными кулачками, Матвей перехватывает мои запястья, как-то странно изворачивается и вот я уже сижу у него на коленях, в плену его рук.