Театр тьмы - стр. 47
– Мне понравилась ваша статья, мисс Гринвуд, – выслушав меня, сказала она и посмотрела в монитор компьютера. – Тема как раз то, что надо.
– Да? – не скрывая своего удивления, спросила я. Признаться, мне до сих пор казалось, что революция в школьном образовании намного сенсационнее, чем интервью актера.
– Вы одна из немногих журналистов, кто не написал про февральский ураган. Да, соглашусь, он был фееричным, но не настолько, чтобы посвящать ему несколько газетных полос…
Миссис Боуэн вздохнула, скрепила руки в замок и серьезно посмотрела на меня:
– А про актера… дело даже не в нем. Нам уже несколько лет интересен сам театр «GRIM». Мы не можем к нему подобраться, вот в чем дело. Никто не может. Недавно ВВС задумали снимать документальный фильм про театры Лондона. Когда они дошли до истории появления «GRIM» и узнали, что у него анонимные инвесторы, это возбудило их голод. Но утолить его они не смогли. Да и это ладно. Не все коммерческие заведения рассказывают, кто их спонсирует. Мы, журналисты, научились с этим мириться и больше не задаем вопросов. Но тут другое дело – мы не знаем, как выглядит художественный руководитель театра. Ни один. Вы понимаете, о чем я говорю, мисс Гринвуд? Этот театр стоит на улице Пикадилли почти пятьдесят четыре года, но, кроме единичных интервью актеров, у нас ничего нет. Почти все газеты и интернет-ресурсы Великобритании и мира пытаются выяснить, кто руководит этим загадочным местом, но никто не может этого сделать. Вы слышали про русского писателя Пелевина?[17] Так вот, все художественные руководители театра ведут такую же игру – игру «пойми, кто мы такие, если сможешь».
Элизабет Боуэн замолчала и посмотрела на меня еще серьезнее:
– Если вы возьмете интервью у руководителя «GRIM», а еще узнаете, кто спонсирует театр, я сделаю все возможное, чтобы устроить вас на работу без диплома магистра.
– Но я не говорила ничего про диплом, – сказала я, чувствуя, как начинают гореть щеки.
– Мисс, я уже все поняла и без вас. – Женщина улыбнулась и дала понять, что переживать не стоит. – Договоритесь об интервью, заодно и про инвестора спросите. Насчет финансирования актеры отмалчиваются либо говорят, что существуют на деньги со сборов. И без диплома экономиста ясно, что это ложь. Нужно получить правду любым способом.
– Хорошо, я попробую, – задумчиво сказала я. На мои плечи вдруг откуда ни возьмись свалился груз ответственности.
– Я рада. Думаю, Сара, ты справишься, – Элизабет Боуэн вдруг перешла на неформальное общение, немного смутив меня. – И еще, пока не забыла, интервью с Томом выйдет завтра в утреннем выпуске газеты и на нашем сайте в разделе «Культура». Как тебя подписать под статьей? Псевдоним, имя?
– Сара Гринвуд, – теряясь от радости, просипела я. – Моим настоящим именем.
– Хорошо. Просто сейчас все чаще журналисты любят работать под псевдонимами. Возомнили себя писателями и используют по двадцать фамилий за год, не понимая, что читатели прессы это не любят. Ужас! – воскликнула она и начала быстро печатать на клавиатуре. – Сара, на работу даю полтора-два месяца. Больше, извини, не могу. Сама понимаешь – конкуренция с другими изданиями. Кто угодно может схватить эксклюзив быстрее нас. Сегодня пятнадцатое апреля, десятого июня статья должна быть у меня в электронной почте. И еще… если откопаешь еще какую-нибудь сенсацию и сделаешь серию репортажей, станешь стажером на должность специального корреспондента нашей редакции.