Размер шрифта
-
+
Театр из-под пальца (сборник) - стр. 7
* * *
Садится за ноутбук
Седьмое письмо Роботу Вертеру
«я боялся одного знаешь ли
чертовски боялся
услышать возлюбленную в другой тональности
не в той
просто не в той тональности
это ведь крышка Вертер
крышка рояля
ля-мажор си-минор чудовищный микс
«ты старомоден»
скажет возлюбленная
пусть
пусть говорит что хочет
пусть просто говорит
мне нравятся звуки ее голоса
они похожи на выпущенных из клетки птиц
она сама птица
Вертер
а я никогда
никогда понимаешь
н и к о г д а не смогу коснуться ее крыльев
на них ведь пыльца
как у бабочки…
как пошло должно быть
смотрятся эти строчки
в теле письма
лети
лети ж скорей прочь
разлюблённая тоника
на горы ледовые лысые
на горы железные медные
хозяйкой будь им
ты смодулировала
просто смодулировала не в ту тональность
прощай»
* * *
СТРЕЛЯЙ! по сердцу Мары и К*!!
Поет:
Там сталкер усталый
По Зоне всё бродит,
А снайпер: «Отстанем!» –
Кричит и уходит;
Глушителем снайпер
Забил сердцу ротик.
А сталкер седою
Трясет бородою…
…
Целься, сталкер, целься!
Целься точней!
Гляди, это она, прекрасная Мара!
За промах четвертуют, четвертуют свои же – я видел,
Видел подобные казни не раз: гнусное, надо сказать, зрелище.
Ljudi iskusstva – как ты понимаешь, речь о них –
В большинстве своем скучные мизантропы с раздутым эго,
склонные к домашней тирании и «мелкому» плагиату;
добавим в арию со списком зависть да грешок-с уныния,
и клиническая картина станет полностью прозрачна –
никакого, впрочем, секрета:
я знаю, что ты знаешь, что я знаю.
Поет женским голосом:
«Что сталось со мною? Я словно в чаду.
Минуты покоя себе не найду»[3].
Во время сканирования их агоний
(бронь на билеты; количество мест ограничено)
мне не хватало, пожалуй, лишь т а п о ч е к –
тех, дарёных, помнишь?..
Рижских.
С помпонами.
На тонкой кожаной подошве.
Невероятно мягких и теплых.
Знаешь, если б перед казнью меня спросили «о трех желаниях»,
я приказал бы достать эти цацки из-под земли…
(да ты, кажется, не в курсе,
«что есть цацки», мой сталкер!).
…
…первые два? спрашиваешь о первых двух?
Не боишься банальностей? А съемных квартир?
Что ж, можно устроить:
Я попрошу сигариллу, сталкер,
сигариллу и дынную водку – да, ту самую:
в прошлом веке я пил ее из нежного соска,
за которым пряталось сердце Мары –
пряталось от твоих пуль, сталкер.
Поет: «Чуть он отлучится, забьюсь, как в петле,
И я не жилица на этой земле».
Последнее время меня занимает вопрос
скорости проникновения энергетической пули в небелковое тело
и радиус поражения последнего –
а именно, боль на уровне пятого грудного позвонка:
Plexus solaris[4] – одиночная замаскированная цель,
подлежащая уничтожению.
«Так совершается Великий Джихад Во Имя Чувства,
Которое Не Может Быть Названо», – грубо шутишь ты,
но это не смешно, сталкер, не смешно.
Поет: «В догадках угрюмых хожу, чуть жива,
Сумятица в думах, в огне голова».
Обслуге, врачам, киллерам и прочей сволочи
надобно хорошо платить, иначе они, сосланные на левый фланг,
зажиреют, потеряют квалификацию,
как теряют ее училки яняза в школках.
Мара тоже, тоже ходила в одну из таких –
ее не очень-то любили (ну, разве что некоторые):
она ведь никогда не ковыряла в носу прилюдно,
ни до, ни после осьмнадцати:
как и ты, сталкер,
как и я,
как и этот бесполый автор,
что стучит в тридцатиградусную по черным от горя клавишам –
поэтому-то нас нет в списках:
зато у нас есть р а с с т р е л ь н ы й.
Страница 7