Тайный гость - стр. 19

Не веря собственным ушам и не зная, что ей теперь делать, Арина поднялась на пол-этажа и села на широкий подоконник. Одиннадцатилетняя Мира приткнулась рядом и хлюпнула носом. Она смертельно устала. Все они устали. Стараясь сбить с толку возможную погоню, они ехали на перекладных, дали огромный крюк и несколько недель скитались по крохотным городкам. И вот, наконец, добрались до дома. Которого, как оказалось, у них теперь нет.

Все эти долгие недели, с того самого момента, как они решились бежать, Арина поддерживала своих девочек рассказами об их бабушке и дедушке и о маленькой квартире в старом зелёном районе Москвы. Дочки всё вытерпели.

И вот они добрались, наконец, до дома. Но бабушка с дедушкой оказались далеко. Слишком далеко. Недосягаемо далеко. Думая об этом, Арина почувствовала, что погружается в беспросветное – чернее чёрного – отчаянье.

В этот момент на последнем, верхнем, этаже щёлкнул замок, и приоткрылась одна из дверей. Арина посмотрела туда и вдруг выпрямилась и, не веря своим глазам, прошептала:

– Надежда Фёдоровна, вы?! Вы живы?

Старушка, которая вышла на площадку с мусорным ведром в руках, встрепенулась и посмотрела в их сторону. Лиц она, конечно, не увидела – робкое зимнее солнце светило им в спины. Но как-то узнала и тоже ахнула:

– Арина?! Аришенька?!

– Я! – Вернувшаяся беглянка спрыгнула с подоконника, аккуратно передала клюющую носиком младшую дочку старшей и быстро взлетела по лестнице. Они с соседкой обнялись, и старушка заплакала тихо, без надрыва:

– Приехала! Вернулась… А как отец с матерью ждали. И вот, не дождались.

Арина тоже заплакала и спросила:

– Как? Как это случилось?

– Ну… Как… – Соседка горестно вздохнула. – Сначала Маша от рака умерла. А потом и Стас за ней… Плохо ему одному было. Не хотел он жить. Вот и ушёл следом. Ты же знаешь, они ж неразлучники были…

– Да, – кивнула, глотая слёзы Арина, и произнесла то, о чём думала последний год и что привело её домой: – Я перед ними очень виновата.

– И-и-и, детка, – покачала головой Надежда Фёдоровна, – ты ни в чём не виновата. Это он, всё он, ирод. Я ведь читала про него. Бесовщина всё это. Мы с Машей так за тебя молились, так молились. И вот услышал Господь. Помог.

– Помог, – сквозь слёзы кивнула Арина и перекрестилась. Надежда Фёдоровна смотрела на неё во все глаза:

– По-нашему крестишься, по-православному. Одумалась, значит?

– По-нашему. Одумалась. Потому и вернулась.

– Вот и славно, вот и хорошо. Вернулась – и молодец. А за смерть родителей себя не вини. Они тебя ни в чём не винили, и ты не живи с таким камнем на душе… Тебе бы исповедоваться, Аришенька.

– Я уже, Надежда Фёдоровна.

– Правда?! – совсем обрадовалась старушка. – Ну, тогда и вовсе дела на лад пойдут. – Тут она вдруг погрустнела и спросила: – Не пустила тебя Инна-то?

– Нет, – покачала головой Арина.

– И не пустит. Обманула она твоего отца, уговорила всё себе отписать. Обещала, что, если ты объявишься, всё до последней копейки тебе отдаст. Он и поверил. Все в подъезде понимали, чем дело кончится. Один Стас не видел, какая она. Всё твердил, что Инна родная кровь и что она тебе обязательно поможет. Вот и помогла.

– Да и ладно, – вдруг легко махнула рукой Арина, – да и пусть живёт. Ведь и вправду родная кровь. А я что-нибудь придумаю.