Тайный гость - стр. 26
– Ы-уу-ааа-оо-о! – разнесся над окрестностями утробный рев озабоченного осенним гоном лося, и Гвоздев, отбросив последние сомнения, погрузился в воду с головой.
Нырял он долго, каждый раз громко матерясь, отфыркиваясь и отплевываясь, прежде чем решиться нырнуть снова. Феона в какой-то момент даже пожалел, что заставил мужика нырять в ледяную воду.
– Нашел! – радостно завопил Гвоздев, вприпрыжку скача по воде на берег. – Нашел я!
Вода стекала по нему ручьями, ноги, руки и лицо были мертвецки синими, но на губах играла счастливая улыбка. Захар протянул монаху плоскую черную коробку из тонкого металла с какой-то замысловатой гравировкой, похожей на один из алхимических пентаклей и надписью на неизвестном Феоне алфавите.
– Вот она, нашел я! – все время повторял отставной стрелец, стуча зубами и шмыгая носом.
– Оденься, – произнес Феона, взяв протянутую ему коробку, – не ровен час заболеешь. Вон жена тебе одежку несет.
Монах кивнул на Ульянку, со всех ног бегущую к ним. Плача и причитая, она укутала его в бараний кожух, нахлобучила на голову заячий треух и заставила одеть старые валенки, все это время бросая на жестокого монаха осуждающие взгляды.
– Ничего, я терпеливый! – щурился Захар. – Хочу узнать, за что я жизнь едва не положил!
Отец Феона понимающе усмехнулся и, вытащив засапожник, одним отточенным движением вскрыл крышку. После чего слил попавшую внутрь воду.
– Ловко! – похвалил Захар и заглянул на дно коробки.
То, что он увидел, сильно смутило отставного стрельца. Лежали там пинцет, мерная ложечка для алхимических опытов, пригоршня мелких английских пенни и терракотовый пузырек, плотно закупоренный пробкой.
– Разочарован? – улыбнулся Феона, глядя на вытянувшуюся физиономию Гвоздева.
Захар смущенно хмыкнул и указал пальцем на пузырек.
– А это что?
– Сейчас узнаем.
Отец Феона извлек пробку и поднес горлышко к носу. Запаха не было, тогда он вылил содержимое на ладонь и растер между пальцами. Это была маслянистая мазь белого цвета. Монах прикрыл руку плащом, защищая ее от солнечного света, и рука вдруг засветилась синим потусторонним светом, до смерти напугав Гвоздева и его жену.
– Он, он и есть! – завопил Захар, размахивая руками.
Феона засмеялся.
– Не бойся, неопасно. Мазь не ядовита. Это Холодный огонь[47]. Черная бестия себе рожу мазала, чтобы народ пугать, а коробка светилась, потому что он ее этой мазью испачкал.
Стрелец подошел к монаху и тоже намазал себе руку, после чего, дурачась как ребенок, стал пугать ей свою Ульянку, которая каждый раз при этом крестилась и вопила как заполошная.
– Холодный огонь, – как бы между прочим пояснил отец Феона, – изготавливается из смеси белого песка и выпаренной человеческой мочи…
Гвоздев сразу перестал дурачиться и брезгливо вытер ладонь о полы своего кожуха.
– И оно того стоило? – спросил обиженно.
– Что стоило?
– Ну, нырять за этой коробкой?
– Стоило. Не представляешь, как стоило!
Отец Феона положил коробочку в походную сумку, висевшую у него на бедре, и ободряюще похлопал Гвоздева по плечу.
Глава 8
В самом конце четвертой стражи[48], как раз когда на колокольне Знаменского монастыря ударили в колокола, созывая народ на вечерню, к красному крыльцу палат английского двора подъехал крытый возок, из которого вышли двое. Один, молодой, крепкий, поджарый, с крупной «лошадиной» головой и глазами навыкате, одет был как знатный московский вельможа. Второй, много старше первого, могучий, широкоплечий, с «породистым» лицом, обрамленным длинными седыми волосами, одеждой своей более всего походил на монаха.