Тайный гость - стр. 11
– С чего это ясно?
Феона оторвал взгляд от протянутой ему Петровым пищальной пули, в которой для него не было ничего примечательного. Старый лекарь осекся на полуслове и понимающе улыбнулся.
– Стреляли с довольно близкого расстояния. Об этом говорят следы сгоревшего пороха, оставшиеся на одежде, и часть пенькового пыжа, застрявшего в ране. Если бы с пищалью было все в порядке, то человека должно было продырявить насквозь, а тут рана в один сотенник[21] и в глубь едва ли два вершка. Мякоть печени не размозжилась на куски, а только потрескалась.
– Значит, он не сразу Богу душу отдал? – задал вопрос Проестев, бросив взгляд на грязную, окровавленную ветошь, разложенную лекарями на столе.
– Отнюдь! – согласно кивнул Артемий. – Ему хватило сил и времени сделать себе крепкий обяз[22].
Лекарь указал на куски окровавленного полотна, распущенного лентой от подола сорочки, отвердевший, как камень, грязный комок вамбака[23], нащипанного из подклада армяка, и куски рыхлой суконной покроми, покрытой жирными желтыми пятнами, сохранившими на себе скверный запах, несмотря на очевидно долгое пребывание в холодной воде.
– Хочу добавить, сделал он это умело, видимо, в медицине разбирался и даже мальхан[24] при себе имел.
Артемий мазнул пальцем по покроми и поднес его к носу Феоны.
– Понюхай сам! Медвежий жир, винный уксус, белый ладан… что еще, не разберу. Сложный состав!
– Может, его кто-то другой перевязал? – предположил отец Феона, вежливо отстранив от своего лица дурнопахнущий палец костоправа.
– Это вряд ли, – пожал плечами лекарь, вытирая руку о фартук, – судя по всему, один он был.
– Может, еще скажешь, как он хвост откинул? – с сомнением на лице произнес Проестев, из простого любопытства взяв со стола клещи с говорящим названием «журавлиный нос».
– Хвост? – удивился Артемий, забрав из рук судьи ценный инструмент, и поспешил закрыть его в ящике лекарского лагалища.
– Я спрашиваю, как помер, знаешь?
– Тут никакой тайны. Умер он не от пули и совсем не там, где был подстрелен. После первого прибоя[25] мавр, видимо, куда-то направился, но сказалась большая потеря крови. На мосту силы его окончательно покинули, он упал в реку и утонул.
– Утонул?
Лицо Проестева вытянулось от удивления, сделав его еще больше похожим на породистого жеребца.
– Да, утонул, – подтвердил лекарь. – В его легких полно воды. Если бы он умер до падения в реку, то воды в них вообще бы не было.
Проестев потеребил себя за кончик носа, точно собирался чихнуть.
– Интересно! При нем было что-нибудь? Вещи, деньги?
– Ничего! – покачал головой Феона. – Точно кто позаботился об этом!
Монах и судья многозначительно переглянулись, но отец Артемий еще не закончил удивлять их сегодня.
– Вот еще, государи, – высказал он свое последнее наблюдение, – обратите внимание на руки мавра. Они все покрыты плохо зажившими шрамами. Это не простые ожоги. Я уже видел такие раньше. Эти ожоги алхимические! Значит, покойный был знаком с архимагией![26]
– Час от часу не легче! – досадливо крякнул Проестев. – Черный чародей! Что делать будем, Григорий Федорович? Чует мое сердце, неспроста эта рожа здесь объявилась!
– Согласен, Степан Матвеевич. Подумать надо! Что-то происходит, чего мы не знаем.
– А можно я?
Не участвовавший до сих пор в разговоре ученик лекаря подал голос и вышел вперед, слегка смущаясь своей дерзости.