Тайный агент Её Величества - стр. 19

– Вы приехали в Керчь вовремя, дражайшая Анастасия Петровна, – заговорил Веселитский. – Императрица приняла важное решение. Россия вмешается в здешние дела, дабы помочь светлейшему хану восстановить в его государстве порядок, поколебленный мятежниками.

– Каким образом?

– Корпус генерал-поручика графа де Бальмена, расквартированный в шестидесяти верстах от Перекопа, войдет в Крым.

– Об этом меня предупреждали, – ответила Аржанова. – Но была неизвестна дата.

– Она зависит от разных обстоятельств…

– Слушаю, ваше превосходительство.

Чрезвычайный посланник помедлил и ответил четко:

– Корпус де Бальмена должен войти в Крым вместе о Шахин-Гиреем, его гвардейским отрядом, верными ему беями, мурзами и имамами. Потому на днях мы все отплываем в крепость Петровскую на российских военных кораблях. Переход через Азовское море, их прибытие в крепость – вот отчего зависит дата.

– Тем не менее государыня обеспокоена шатким положением Шахин-Гирея в стране и его сложными отношениями с подданными, – Анастасия подняла глаза на Веселитского, который остановился прямо перед ней.

Действительный статский советник ответил не сразу.

– Вы сами знакомы со светлейшим ханом? – спросил он.

– Да. Я посещала его дворец в Бахчисарае осенью 1780 года. Я даже побывала в гареме, у третьей жены его светлости турчанки Лейлы.

– Ого! – Петр Петрович на удержался от восклицания. – Вижу, вы – свой человек в Крымском ханстве. Как вам это удалось?

– По чистой случайности, – скромно потупилась она.

– Тогда он не откажет вам в аудиенции. Здесь, в Керчи, мало у него собеседников…

– А ваше мнение о нем?

– Мое мнение? – Веселитский снова отошел к кипарисам и устремил взор в темную пустоту их крон. – Я излагал его в донесениях неоднократно. Сейчас ситуация только ухудшилась. У хана почти нет поддержки. Крепко они тут его не любят…

– Разве правителя надо любить?

– Может быть, я выразился не совсем точно, Анастасия Петровна. Но все-таки какие-то положительные чувства у подданных он должен вызывать. Понимание его характера и поступков, надежды на перемены к лучшему, уважение к его политике. Согласитесь, в этом есть нечто необъяснимое, сакральное… Например, царицу нашу Екатерину Алексеевну, по рождению – немецкую принцессу, русский народ принимает. А Шахин-Гирея, настоящего, кровного представителя своей правящей династии, крымско-татарский народ считает чужаком…

Дипломат увел разговор в сферы отвлеченные, далекие от практической деятельности Флоры. Молодая женщина его не перебивала. Она смотрела на голубую равнину моря, что открывалась с веранды во всей красе, блистала и искрилась под лучами сентябрьского солнца. Анастасия еще не привыкла к этому огромному светлому пространству, которое в портовом городе оказывается буквально рядом, где ни ступи, куда не оглянись.

– Что я могу сделать для вашей команды? – внезапно действительный статский советник обратился прямо к ней.

– Вы можете сделать? – не поняла его Аржанова.

– Да. Ваши люди проявили подлинную верность долгу и отвагу. Они именно ТЕ, КТО ВЕРИТ. Думаю, у них есть какие-то просьбы, пожелания, нерешенные дела.

– Право, не знаю.

– Они не говорят вам?

– Говорят. Но я стараюсь исполнять это немедленно. Или объяснить, почему невозможно.

– Посоветуйтесь с вашим начальником охраны и подайте мне рапорт.