Тайные поклонники Рины - стр. 55
— Волшебное слово любимая доча забыла!
— Две ложки сахара.
— Пароль неверный.
— Две ложки сахара и оставшаяся в загашнике шоколадка.
— А ремнём по заднице?
— Пустые угрозы, — мелодично пропеваю я. Такое в нашей семье в жизни не практиковалось. Чтобы папа на меня руку поднял? Да скорее апокалипсис начнётся. Он и голоса-то никогда не повышает. Если и было пару раз, то реально за дело.
Воспитательного оружия, как я и предполагала, не дожидаюсь, а вот чай получаю. С дозировкой перемудрили, потому что в чашку определённо угрохано больше положенного песочка, но сойдёт. Главное, самой ковыряться на кухне не пришлось.
В головушке такая туса творится, конечно. Тараканы вышли на несанкционированный митинг, размахивая транспарантами. И, кажется, поделились на три лагеря. Один из них сейчас недоволен больше остальных и гневно тычет мне в лицо всплывающим без разрешения мысленным образом Андрея.
Ну ёлки! А что надо было делать? Соглашаться? Ну вас, дурени. Ща насоветуете, потом не расхлебаю. Кыш отсюда! Кыш, кому говорю! У меня реально геометрия не сделана, а вы тут, понимаешь, "клуб романтики" устроили. Холостячка 2.0. Версия для несовершеннолетних.
"Координаты в пространстве". Угу. Это я в пространстве, а не координаты. Какая к чёрту геометрия с таким подходом? Смотрю в книгу — вижу фигу, что называется. Так что когда возвращается загулявший Ян, я тупо лежу, уткнувшись моськой в учебник и тихонько скулю.
— Не хочу отвлекать от такого важного занятия, — хихикает он, замаячив на горизонте. — Но у вас там бомж завёлся на лестничной клетке.
Непонимающе приподнимаю макушку, отрываясь от примятых страниц.
— В смысле?
— В смысле, Андрюха сидит, скучает. Говорит, ты его выгнала. Окончательно успела зазнаться? Мужиков вышвыриваешь как котят слепых?
Сидит? До сих пор? Да ладно? Уже полчаса прошло, не меньше. Срываюсь с места, несясь в предбанник и поскальзываясь на линолеуме. Обалдеть. Реально сидит. Расслабленно так, с удобством. Облокотившись спиной на стену и вытянув ноги.
— Это как называется? — озадаченно моргаю я.
— Попытка надавить на твою совесть, — в пустоту улыбается он, играясь связкой ключей. — Получается?
— Не очень.
Вру. На самом деле, капец как получается. За одну упёртость несколько баллов сразу можно накинуть.
— Ринка, — большие голубые глаза смотрят на меня с озорным блеском. — Ну пошли прогуляемся часок-другой. Чего тебе стоит?
— Зачем?
— Нравишься ты мне, неужели непонятно?
Слышу как внутри что-то переворачивается и с приглушённым стуком падает вниз. Тараканы транспаранты пороняли? Хорошо, хоть не челюсть убежала. Её бы я долго по пролётам искала.
— Вы сговорились, да? — вырывается из меня непроизвольно.
— По поводу? — озадачивается Андрей.
— Неважно... — нет. Не надо ему знать, что он в очереди топчется. Такое вряд ли кому будет приятно слышать. — И что, ночевать здесь будешь?
— Нет, конечно. Посижу немного и поеду. Завтра... Нет, не завтра. И послезавтра не могу. В субботу, ага. В субботу ещё разок попробую попытать удачу.
— А если скажу, что ты мне не нравишься?
— Расстроюсь немножко, но ничего. Рискнём это изменить.
— Настырности тебе не занимать, да?
— Как и тебе, мелкая.
— Не называй меня так.
— Неприятно?
— Неуютно. Словно я ребёнок.
Андрей усмехается, выставляя напоказ ямочку. Забавно то, что она у него в принципе только одна.