Тайные общества русских революционеров - стр. 18
Шутки шутками, а в политической жизни установка играет немалую роль. Например, когда после Великой Отечественной войны снижались цены (а до нее – увеличивалось благосостояние советского народа), это серьезно укрепляло авторитет Сталина и установку на признание его великим вождем и отцом народа. Дело тут не просто в задабривании населения, а в подтверждении верности взятого им политического курса, в реальности и честности его обещаний.
Правда, со времен горбачевской «перестройки» в общественное сознание стали вколачивать мысль, будто замечательные успехи советского народа в труде и в боях объясняются… животным страхом сталинских репрессий, что «стройки коммунизма» возводили главным образом заключенные, а в атаки против гитлеровцев шли либо штрафные батальоны, либо подневольные бойцы, подгоняемые сзади заградительными отрядами.
Увы, подобные бредовые для здравого ума идеи не только пропагандировались, но и находили благоприятную почву в умах немалого числа служащих, интеллигентов. Им даже не приходило в голову, что число работавших заключенных составляло ничтожную долю от числа всех трудящихся (один-два человека на сотню), «штрафников» – еще в десять или сто раз меньше. Но главное, пожалуй, другое.
В нашей стране появилось немало граждан, которым трудно было поверить, что возможен подлинный трудовой энтузиазм, а также подлинный героизм в войне. Это скептики, циники, приспособленцы и лицемеры, не способные не только на героические, но и просто на достойные поступки. Опошление героического прошлого, да еще своего собственного народа, своих действительно героических недавних, а отчасти еще живущих предков – показатель глубокой духовной эрозии, нравственной деградации. У такого народа не может быть достойного будущего.
Увы, такую установку вырабатывали долго и упорно внешние и внутренние враги СССР. И когда Хрущев выступил с докладом, ниспровергающим культ Сталина, это был удар колоссальной силы по сложившейся идеологии. В данном случае совершенно не важно, насколько справедливы или несправедливы были обвинения Хрущева в адрес недавнего вождя, которому он сам пел дифирамбы. Не имеет существенного значения и то, в какой степени был оправдан культ личности Сталина. Важно, что восхищение вождем и доверие к нему культивировались годами и подтверждались замечательными достижениями страны, а затем еще победой в Великой Отечественной войне. Это было чувство, укоренившееся в подсознании миллионов граждан как четкая установка. Она в значительной степени содействовала единению людей и признанию коммунистической идеологии в массах.
Эта установка основательно пошатнулась после выступления Хрущева на XX съезде партии. С этого времени начался идейный разброд. А все приспособленцы и лицемеры, вступившие в партию из-за карьерных соображений, получили подкрепление своим самым низменным устремлениям и оправдание подлости своей и лжи.
В общественной жизни феномен коллективного подсознания играет существенную, порой решающую роль. Комплекс установок обеспечивает общественную стабильность. Крушение установки – подрывает ее, содействует наступлению смутного времени разброда и шатаний.
Для России конца XIX века такой устойчивой официальной идеологической установкой продолжала быть триада: «Самодержавие, Православие, Народность». Ее укоренению содействовали экономические успехи страны в конце XIX века, во время правления Александра III. Индустриализация, расширение сети железных дорог, оживление торговли, а еще раньше, при Александре II, отмена крепостного права – все это подтверждало истинность идеологической установки. Безусловно, немалое количество демократически настроенных граждан стремились свергнуть или ограничить конституцией самодержавие; о революционерах и говорить нечего.