Тайные дети моего босса - стр. 18
Со мной было такое однажды, когда я чуть голову не потерял из-за девчонки из клуба. Выгнал ее сначала, а потом искать стал. В душу запала. Вывернула там все. Взгляд ее перед глазами стоял, что был в тот момент, когда я на стол денег кинул.
Она их, кстати, не взяла. Как и платье. Его, видно, на память оставила.
Серега помог найти девушку через ее подругу, к которой безуспешно подбивал клинья вот уже несколько месяцев. Но та нос воротила. Хотя, я на ее месте тоже бы с Серым связываться не стал. Мутный он тип.
Оказалось, что мое нездоровое наваждение обитает в общежитии одного из столичных вузов где-то на окраине городе. В бомжатнике, короче. По-другому и не сказать.
Я ломанулся туда в тот же день. Заплатил денег пожилой комендантше. Вот только зря. Девчонка уехала домой на лето, и в клоповнике бы до сентября, скорее всего, не появилась.
Я бы мог найти ее адрес, приехать, только не стал. Оглянулся по сторонам и понял, что мне ни к чему эти слабости. Я – успешный бизнесмен, способный на многое, сижу в дорогой тачке возле задрипанной общаги и пускаю слюни по безродной красотке, пока мог бы заняться действительно чем-то важным.
Понял, что мое наваждение оказалось слабостью. Кажется, в то утро ради этой поездки я даже отменил серьезную встречу, о которой пытался договориться несколько недель. Посеял шанс развить один из проектов, из-за дебильного зова сердца.
Тогда я просто уехал, запретив себе впредь даже вспоминать о девчонке. Только вот получалось хреново. В каждой новой бабе я подсознательно искал ту малышку. Но зря. Мне будто всякий раз подсовывали подделки, не имеющие ничего общего с тем, чего мне действительно хотелось.
А в итоге просто привык. Научился бездушно пользоваться и вышвыривать. Стал еще более циничным и черствым. Чувства вообще крайне опасная штука, когда ты держишь в стальном кулаке такой крупный бизнес. Хорошо, что я тогда быстро это понял и не свернул на кривую дорожку.
Отведенный юристке час пролетает довольно быстро. Как приличной девушке позволяю ей опоздание на пять минут. Но и тогда Ксюша не появляется.
Сжимаю челюсти. Зараза упрямая!
Набираю по селектору начальника отдела кадров. Прошу уволить нерадивую работницу «по собственному желанию» сегодняшним днем.
– Простите, Максим Борисович, – взволнованно извиняется та, – но мы не можем этого сделать.
– Как это не можете? – искренне не понимаю.
– Нет, мы можем, конечно, вот только делать этого не стоит. Наша Ксения Витальевна председатель сообщества матерей, и это увольнение точно не пройдет нам даром.
– Чего, блин? – спрашиваю. – Каких, к черту, матерей?
– Ну, это общественная организация города. Очень известная, кстати. Они помогают льготы оформлять, гуманитарную поддержку оказывают, поездки для детей, помощь с алиментами. Много чего, в общем. Нам это увольнение боком выйдет.
Гадство! Понимаю, к чему клонит собеседница. Уволю эту активистку, доверие будет подорвано. А мне сейчас обосноваться надо. Горожан к себе расположить, чтобы не воняли, когда вместо лодочной станции мой отец им гостиничный комплекс отгрохает.
– Ладно, отбой! – соглашаюсь с Ниной и вешаю трубку селектора.
Значит, надо действовать другими методами. Я заполучу подпись строптивой малышки во что бы то ни стало.
– Николай, – звоню помощнику, которого притащил с собой в эту дыру. – Нарой мне все, что можно на эту, – загадываю в список работников, в поисках нужной фамилии, – Ксению Витальевну Зайцеву.